очень нудно 
63 
— Ты все молчишь, дорогая. Что-нибудь случилось? — не раз спрашивал Бен, но не могла же Мэриголд сказать ему, что никак не может разгадать загадку настоящего Бена?
Вечер закончился шумно и весело, и только в два часа ночи Мэриголд удалось уговорить Бена отвезти ее домой в Челси.
«Я устала», — думала она, медленно поднимаясь по лестнице в их комнату. К своему удивлению, она услышала, что из-за их двери доносятся голоса. Открыв дверь, она удивилась еще больше: свет горел, и в комнате был Дэвид.
— Привет, Дэвид, откуда ты взялся? — удивленно спросила Мэриголд.
Салли вышла из-за занавески.
— Энн заболела, — тихо сказала она. — Я послала за Дэвидом, потому что очень беспокоилась.
— Заболела? — воскликнула Мэриголд. — Что с ней?
— Надеюсь, что это только легкий плеврит, — ответил Дэвид. — Утром я снова зайду. Тебе надо поспать, Салли. — Он положил руку на плечо девушки, с сочувствием глядя на нее. Потом повернулся к Мэриголд. — Хорошо провела вечер?
Было в его голосе, да и в глазах тоже, что-то жесткое. Мэриголд чувствовала себя так, будто ее отшлепали.
— Очень хорошо, спасибо, — ответила она и добавила, как бы оправдываясь: — Я понятия не имела, что Энн заболела, когда уходила.
— Ну, конечно, — поспешила вмешаться Салли. — Энн сказала, что ужасно чувствовала себя весь день, но ведь она никогда ничего не рассказывает о себе.
— Да, она не станет ничего рассказывать, — кивнул Дэвид и начал собирать и складывать баночки и коробочки с лекарствами в кожаный саквояж. Мэриголд смотрела на него молча, потом сказала:
— Ты давно не заходил к нам, Дэвид.
— Я был занят, — резко отозвался Дэвид.
— Много больных?
— Нет, я работаю в лаборатории с сэром Хьюбертом; разве Салли не рассказывала тебе?
— О да, конечно! Изобретаешь лекарство от всех болезней?
— Не от всех, к сожалению.
Дэвид щелкнул замком саквояжа и повернулся к Салли.
— Ты все помнишь, что надо делать, Салли? Если тебя будет что-нибудь беспокоить, немедленно звони. Но в любом случае я приду утром, в одиннадцать.
— Прекрасно, Дэвид! Спасибо тебе огромное.
— Не говори ерунды! Спокойной ночи, Салли. Спокойной ночи, Мэриголд. Жаль, что от ночи осталось совсем немного.
— Спокойной ночи, Дэвид, — ответила Мэриголд. — Забавно видеть тебя профессиональным врачом.
— Рад, что позабавил тебя.
Их взгляды встретились, и Мэриголд отвела глаза первой.
— Не надо спускаться вниз, — сказал Дэвид Салли. — Спокойной ночи, дорогая.
Дэвид ушел, и Салли, заперев дверь, вернулась в комнату. Мэриголд казалась чем-то озабоченной.
— Салли, скажи мне правду. Энн в самом деле очень больна?
— Я очень испугалась за нее. Она как-то странно дышала, поэтому я послала за Дэвидом. Он дал ей что-то успокоительное, так что надо постараться не будить ее.
Мэриголд пошла взглянуть на Энн и снова вернулась в гостиную.
— Салли, я должна тебе рассказать, — заговорила она. — Это я во всем виновата. Я забыла купить молока и попросила ее сходить в магазин. Она пошла в самый дождь… я не думала… я поступила ужасно… я действительно эгоистка.
— Дорогая, не переживай, — утешала ее Салли. — Она промокла насквозь еще когда возвращалась от герцогини. Нужно было отдать ее туфли в починку месяц назад.
— Если она серьезно заболела, я никогда себе этого не прощу. Энн так ненавидит всякие болезни.
— Давай помолимся, чтобы все обошлось. — Салли увлекла Мэриголд подальше от занавески и заговорила шепотом.
— Дэвид говорит, что у нее, вероятно, аппендицит. Она жаловалась на боль, но сейчас как будто все успокоилось. Пока ничего нельзя сказать, но завтра Дэвид собирается как следует осмотреть Энн.
— О, Салли! — Мэриголд обняла сестру, и из ее глаз покатились слезы. — Я отвратительно вела себя по отношению к вам обеим. Но я не хотела, Салли. Вы — это все, что у меня есть, только вы мне по-настоящему дороги, но… но… Я так несчастна!
— Знаю, дорогая.
Салли обняла Мэриголд и прижала к себе.
— Мне стыдно, ужасно стыдно. Прости меня, — шептала Мэриголд.
— Не волнуйся так.
Мэриголд замолчала, а Салли не старалась заставить ее говорить. Они посидели еще несколько минут, а потом Мэриголд отправилась переодеваться. Энн спала. Наконец и они улеглись, и Салли быстро уснула, а Мэриголд все лежала и смотрела в темноту. Она думала о Бене и его матери, вспоминала разноголосый шум, позвякивание бокалов, звуки оркестра. Бен крепко обнимал ее, когда они ритмично и слаженно двигались в танце. Затем ей вспомнилось лицо Дэвида, невысказанный упрек в его голосе и во взгляде. Теперь восхищения в нем не было и в помине.
63 
