91 
Ему очень недоставало Бьянки, но в какой-то момент он вдруг понял, что может навестить ее, когда пожелает. Протомившись несколько часов у доков, Эван нанял гондолу и, когда совсем стемнело, добрался до дворца Антонелли. Как и в прошлый раз, он вскарабкался по фасаду на балкон и вошел в спальню Бьянки. Замер в темноте и прислушался… Затем, приблизившись к постели, зажег лампу. К его величайшему изумлению, Бьянки в комнате не оказалось. Не было и ее вещей. Эван не на шутку встревожился. Он ругал себя за то, что не догадался послать кого-нибудь из своих людей проследить за Бьянкой. Он был уверен, что она отправилась к родителям. Усевшись на кровать, Эван задумался… И в конце концов понял, что сейчас придется возвратиться на «Аврору». Было очевидно, что теперь ему предстояло разыскивать не одну, а двух зеленоглазых красавиц.
* * *
Все, что Бьянка поведала Рафаэлле, казалось бессмысленным даже ей самой, но она была не готова рассказать всю правду. Марко же изумился, увидев Бьянку в своем доме, и ужасно расстроился. Он говорил:
— Поверь, я не предполагал, что Синклер настолько жесток. Я не раз навещал твоих родителей, надеясь, что они простят меня за то, что я, сам того не желая, стал виновником твоего несчастья. Поначалу Франческо отказывался принимать меня, потом смягчился. А твоя очаровательная кузина оказалась такой замечательной собеседницей, что я вскоре уже стал приходить лишь для того, чтобы повидаться с ней.
Выслушав Марко, Бьянка снова повернулась к кузине:
— Я не стану для вас обузой, Рафаэлла. У меня много драгоценностей, и, возможно, Марко сможет продать их. Тогда я смогу арендовать небольшой домик, хотя и не представляю, как буду жить там.
— Но ты же моя кузина! — воскликнула Рафаэлла. — Я не допущу, чтобы ты жила в маленьком домике, без слуг, не зная, что тебя ожидает завтра. Нет, ты останешься с нами. Марко, скажи ей, что она должна остаться, пожалуйста!
Любовь Марко превратила Рафаэллу в прелестную молодую женщину. Ее блестящие каштановые волосы были красиво уложены, на ней было новое платье, и держалась она очень уверенно, ибо знала, что любима. Портрет Рафаэллы, написанный Стефано Томмази, висел в гостиной, и было очевидно, что художнику удалось запечатлеть расцветающую красоту молодой женщины.
— Конечно, оставайся, — кивнул Марко. — Мы тебе всегда будем рады, Бьянка, всегда.
Следующие несколько дней Бьянка охотно ходила с Рафаэллой за покупками, но вежливо отказывалась от встреч с гостями кузины. Слуги доставляли ей послания от матери и относили ее ответные письма. Кэтрин все еще надеялась, что отец простит дочь, но Бьянка сомневалась в этом. Марко же был по-прежнему учтив, хотя Бьянка заметила, что он становится все более сдержанным в ее присутствии. В конце концов она решила поговорить с кузиной. Дождавшись ухода Марко, Бьянка зашла в гостиную, где сидела Рафаэлла, и сказала:
— Ты была очень добра ко мне, дорогая, но я чувствую: что-то не так. Не могла бы ты объяснить мне, в чем дело? Если ты хочешь, чтобы я ушла от вас, так и скажи, прошу тебя.
Глаза Рафаэллы наполнились слезами.
— Все дело в Паоло, — ответила она. — Паоло знает, что ты здесь, и угрожает нам. Он намерен разорить Марко и сумеет это сделать. Если Паоло захочет, то…
— Я заметила, что вы с Марко расстроены, — кивнула Бьянка, — но не представляла, что все настолько серьезно. Почему вы сразу не сказали мне об угрозах Паоло?
— Но Марко никогда не прогонит тебя, никогда! — воскликнула Рафаэлла. — Ведь он по-прежнему чувствует себя виноватым… Понимаешь, Эван Синклер захотел познакомиться с самой прекрасной женщиной в Венеции, у которой золотистые волосы и зеленые глаза. Марко знал, что Эван пробудет здесь всего несколько дней и, к сожалению, выполнил его просьбу. Но ему и в голову не приходило, что все так закончится.
Бьянка помолчала. И вдруг, случайно взглянув на портрет Рафаэллы, воскликнула:
— Я знаю, что делать! Знаю, куда могу пойти. Только мне не хотелось бы рассказывать об этом тебе… Скажи Марко, что я сама решила уйти, не говори, что сообщила мне об угрозах Паоло, а то он очень расстроится. Все вскоре прояснится, и я обещаю, что вы оба нисколько не пострадаете из-за того, что помогли мне.
— Ах, Бьянка, какая ужасная история! Если бы только не Эван Синклер…
Впервые после возвращения в Венецию Бьянка по-настоящему улыбнулась — она просто просияла при мысли о муже.
91 
