очень нудно 
66 
Он привычно расположился за чем-то, смахивающим на чрезмерно большой разделочный стол без намёка на близко расположенные стулья или хотя бы табуретки. Хорошо ещё, что на нём нашлись ножи и глиняные тарелки. Наоми принялась наворачивать, словно не ела с рождения. А может, так и было, могло получиться, что она только сегодня ночью и появилась на свет, чтобы, соответственно, растаять без следа завтра. Хотя он и не любил об этом думать, ему хотелось представлять, что все те женщины, или карлики, или кошки с собаками, которые иногда у него в комнате оказывались, всё-таки где-то существовали даже после того, как исчезали из его... среды обитания. Так было спокойнее, что ни говори.
Женщины в последнее время «заглядывали» к нему частенько. Но лучше бы к нему забрёл кто-нибудь, кто мог стать ему другом, хотя бы на один день, чтобы просто поговорить, и на понятном языке, то есть по-русски, а не мартышкиными гримасами. Вот тогда бы он отвёл душу, наговорился впрок, даже, может, за комп не садился бы... Хотя и знал, что обязан это делать, потому что кто-то или что-то, определившее такое его существование, желало от него только придуманных слов на экране, требовало только сгенерированного в его мозгах текста, иногда нелепого, как и вся комната.
И он давно уже догадался, что выполнять это условие тут следует неукоснительно. Как однажды у него получилось, когда он почему-то с тоски решил халтурить, и его изрядно поколотило собственное рабочее кресло, за которым он сидел перед компом. К тому же если он писал как следует, с отдачей, по-честному, в холодильнике оказывалась еда получше, а иногда в углу стояла канистра пива. Только раз у него, загора- , живая край окна, выстроилась небольшая пирамида – внизу стояли две непомерные бочки с красным кислым вином, а на ней угнездился бочоночек настоящего бренди, вкусного и лёгкого в питии, как роса. Ох и надрался же он тогда! Даже спать два дня не ложился, чтобы эти бочки не пропадали... Но больше они не возникали, сколько бы он ни старался хлопать по клавишам с умом и всем своим умением.
Писать сегодня не хотелось, может быть, потому, что Наоми добилась-таки своего. Хотя он и опасался подвоха, но в сексуально озабоченный цветок она не превратилась, осталась почти такой же, какой была сначала. Только великовата для него всё-таки оказалась, хотя и старалась всячески использовать то, что у него имелось.
Когда она в очередной раз отправилась пожевать чего-нибудь из холодильника, он попробовал найти сигареты. На этот раз с куревом было неплохо, почти нормальные сигаретные пачки валялись на полу там и здесь, а на одном из ковриков отыскался даже горячий кальян с дурацкими шариками. Такие он тоже не любил, это вполне мог оказаться гашиш, от которого потом страдать приходилось не один день, но попробовать всё-таки стоило. Он попробовал, к счастью, это был клейковатый табак, безусловно табак, без всякой дури. И на том спасибо.
Наоми бодренько перетащила кальян в кровать и расположилась там курнуть, жестом предложив ему
местечко рядом, и тогда он понял, что пора. Добрался до кресла, на этот раз с мощными подлокотниками, высотой чуть не с папское место, какое он когда-то видел в Пушкинском музее, резное и страшно неудобное. Комп уже подмигивал ему, показывая, что хард что-то грузит.
Это оказался не последний кусок романа, который он сочинял, и даже не одна из тех повестей, которые он обдумывал, а довольно странная программка, смахивающая на интернетский чат в режиме реального времени. Ну что же, раз так, он готов и пообщаться.
Сначала шли занудные, как во всех чатах, междометия и объяснения в любви и дружбе непонятных людей. Потом почему-то вывалился солидный объём откровенной порнухи, но сегодня он на неё и смотреть не стал, стоило ему только вспомнить Наоми. Если что-то и есть, отбивающее охоту к сексу, подумал он, так это порносайты. Они только каким-то уродам и могут пригодиться.
– Лучше бы я вызвал книжку какую-нибудь почитать,– проворчал он.
И вдруг эти слова сами написались на экране, словно давняя мечта графоманов – способность компа писать проговариваемый текст – воплотилась в реале. Причём выходило это на экране вполне сносно, даже точка в конце предложения имелась.
– Кто тут? А я здесь? – вдруг зелёными буквами написал комп.
Сам-то он любил писать чёрным по бирюзовому.
– Эй, ты не комп? – спросил он на всякий случай.
– Я – Сова. А какой у тебя ник?
66 
