106 
— Оцепите место преступления, оттесните женщин, поставьте охрану и никого сюда не подпускайте. Нужно выяснить, что там внизу!
Начальник группы захвата кивнул и отдал распоряжения. Я посмотрел, как уносят дёргающегося Афермана: беднягу словно ударило током, он был явно без сознания, а его конечности вздрагивали в непроизвольном ритме. Убедившись, что ведьмы, попавшие под копыта единорогов, особо не пострадали, заявившись в бодреньком состоянии, я под шумок, ни с кем не прощаясь, тихо покинул территорию университета. Надо было вернуться в город и хоть раз за всё это время нормально поесть. Всё! Дело закончено. Имею право!
Наутро шеф вызвал мадам Шуйленберг к себе в управление на очную ставку с месье Аферманом. За ночь тот пришёл в себя в больнице, диагноз был страшен: отравление серебром! Парню вообще-то дико повезло, что он докопался до открытой жилы и лишь слегка коснулся её кончиками пальцев, залезая под статую гномихи. А влезь он туда весь и подыши парами серебра ещё хотя бы пять-шесть минут, и мы имели бы на руках лишь очередной труп…
Так вот что за клад скрывался здесь тысячу лет. Директриса была очень благодарна нам за неожиданно свалившееся на университет богатство. Конечно, в последние годы стоимость серебра немного упала, но всё равно если отдать это месторождение в государственную разработку для мирных или военных целей, то на одни проценты можно сделать из университета конфетку. Теперь женское учреждение Сафо ждало лишь богатство и процветание, а не вечная варёная свёкла на ужин. То есть, я надеюсь, в первую очередь это отразится на меню.
Разумеется, сначала геологоразведчикам надо было проверить величину, глубину, чистоту и другие параметры залежей, но уже сейчас можно было навскидку предположить, что руды хватит минимум лет на десять постоянной промышленной добычи. Серебро — сильнейший яд, и у каждого, кто дотронется до него без перчаток, может вызвать мгновенный болевой шок и судороги. Аферман смог убедиться в этом на собственном печальном опыте. Но, с другой стороны, это очень редкий и дорогой металл. Он незаменим в медицине, в фармакологии, в химической промышленности, а также при создании оружия массового поражения.
Я почти уверен, что когда это месторождение случайно нашли монахи, то решили сразу огородить его от греха подальше, основав там монастырь с целью спасти местное население от гибели. В прежние времена черти знали только о смертельной опасности серебра, чисто материальной ценности оно тогда не представляло. Естественно, низкий уровень развития технологий просто этого не позволял и жилу закопали обратно…
Возможно, среди первооткрывателей был тот самый Бертольд Шац, надышавшийся страшных испарений и слегка сбрендивший. Возомнив себя поэтом, он решил донести до потомков историю о жуткой опасности, таящейся в этом месте, но переоценил свои силы. Шац так об этом всех «предупредил», что никто ничего не понял, навырезал кучу снежинок, написал гору противоречащих здравому смыслу стихов и счастливо отошёл на покой. Типа он своё дело сделал.
Со временем даже тот факт, что сам монастырь был основан отнюдь не из религиозных побуждений, благополучно забыли. Позже, как это частенько случалось, духовное заведение стало учебным, а потом ещё и чисто женским университетом для будущих ведьм, и тайна хранимого в недрах его территории опасного «клада» была погребена ещё основательнее. До тех пор, пока некто Аферман не почуял вкус к приключениям и не поверил всей душой в старые сказки своей мамы, бывшей выпускницы Сафо…
Этим утром у меня был самый плотный завтрак на свете, потому что я отъедался за полтора дня почти полного и совсем нелечебного голодания. Я позвонил Флевретти предупредить, что приду на работу в десять. Капрал не спорил, но в свою очередь напомнил, что директриса университета мадам Шуйленберг уже здесь.
Пусть подождёт, я разом припомнил её мнимую готовность сотрудничать, а на деле рассылку во все концы жалоб на противоправные действия полиции и мою полную профнепригодность…
Кстати, шеф тоже опаздывал. Он с двумя офицерами округа должен был забрать Афермана из больницы и приехать с ним в участок. За ночь врачи привели преступника в чувство и сказали, что он готов к даче показаний и очной ставке. Хотя спешки особой не было, нас никто не торопил с закрытием дела, но мы все знали, что допрос нужно вести по горячим следам. Преступнику нельзя давать время одуматься, составить линию защиты, вызвать опытного адвоката и упереться в глумливом молчании.
106 
