очень нудно 
85 
Хотя давайте уж по порядку. Как я говорил, начало рабочего дня не предвещало катастрофы. Но с утренней почтой к нам в участок поступило анонимное письмо, в котором говорилось, что вчера умерла и была тайно похоронена одна из преподавательниц Сафо — местного закрытого женского университета.
— Я даже не знал, что у нас есть такое учебное заведение, — признался я, протягивая шефу вскрытый капралом конверт. Он был из плотной шероховатой бумаги, желтоватого цвета, не такой, какие продаются на каждой почте, а в уголке красовался вензель: грозная драконица, олицетворяющая обучение тайным магическим искусствам. По всей видимости, герб университета. Однако короткое платье и легкомысленные гольфы в полоску придавали чудовищу шаловливый и даже несколько эротичный вид. Женщины, что с них возьмёшь…
Жерар принял у меня письмо и, нахмурив брови, перечитал.
— И вы, сержант, считаете, что мы обязаны реагировать на такие вещи? Лично я недолюбливаю анонимки. От них всегда одни проблемы…
— Вы правы, но боюсь, что столь оригинальное внешне письмо, пришедшее по официальным почтовым каналам, не могло не быть замечено и зарегистрировано. Мы обязаны хотя бы отреагировать.
— Будь по-вашему, но… — Комиссар вновь уныло развернул письмо, зачитывая вслух. — «Я не могу молчать! Они убили её и похоронили на университетском кладбище, они уверены, что об этом никто не узнает. Пришлите проверку, найдите тело Паулины Аферман, покарайте руководство университета и восстановите торжество справедливости, я умоляю вас! Но ни слова обо мне, ни слова! Искренне ваша, мадемуазель N». Ну это же бред, Брадзинский, истеричный бред!
— Возможно, но… — Я сокрушённо развёл руками.
По нашему негласному уговору после раскрытия достопамятного дела о Кровавой Белоснежке старый начальник участка дал слово не класть заявления под сукно, пока мы все дружно не признаем целесообразность данного действия. Теперь уже и я понял, что полиция далеко не всегда должна грудью бросаться на каждый зов о помощи, ибо две трети вызовов на «страшные преступления» на поверку оказывались раздутой пустышкой. А шеф Базиликус был вынужден строго отчитываться перед мэрией за любой перерасход средств из городского бюджета…
— Ладно. В общем, этот университет находится в бывшем поместье князей Клинских, к северу отсюда, за холмом и лесопарком. Там обучаются ведьмовству, траволечению, природоохранной деятельности и основам защиты экологии. Сразу предупреждаю, что ни преподавательницы, ни студентки отнюдь не жаждут внимания местных. И в первую очередь мужчин.
— Почему? — не понял я.
— Сафо — федеральное учебное заведение закрытого типа, там практикуют самые крайние формы феминизма. Это чётко прописано у них в уставе, ещё с прошлого века, когда там была просто элитарная монашеская школа юных чернокнижниц.
— А вас не пускали хотя бы посмотреть этот университет?
— Конечно нет, — нахмурился шеф. — Они ни для кого не делают исключений, даже для комиссара полиции.
— Но откуда вы столько о них знаете?
— В своё время я был знаком с их директрисой.
— Ну так в чём же проблема? Это поможет нам проникнуть на их территорию и всё спокойно выяснить, — рано обрадовался я. — Позвоните ей, она не откажет старому приятелю!
— Именно по этой причине ничего и не получится…
— Почему?
— Хм… скажем так, ей есть за что на меня злиться, — покраснев, опустил голову месье Жерар.
Никогда раньше не видел, чтобы он так явно краснел.
— Время всё лечит, шеф. Откуда вы знаете, что она злится до сих пор? Может быть, как раз наоборот, только и мечтает, чтобы вы пришли к ней? — подал голос со своего рабочего места Флевретти, главный знаток женских сердец.
— Я её слишком хорошо знаю. Она всегда была такой пылкой и не признавала компромиссов ни в жизни, ни в постели, — поджал губы комиссар. — Думаю, с годами её ненависть могла только усилиться, а за два года до пенсии я не расположен так рисковать…
— Но мы не можем игнорировать это письмо. Мне почему-то кажется, что писали без шуток, и это дело грозит вылиться в серьёзное расследование.
— Ах да, мы ведь теперь выясняем всё до конца и «ничего не заминаем». Эх, как же вы ещё молоды…
Я предпочёл промолчать. Мы все трое выдержали долгую театральную паузу, каждый думал о своём. Мне пришлось первым нарушить тишину, когда всё слишком уж затянулось.
85 
