76 
— Черт тебя побери, Зуб Пилы, — прорычал Чандос, — мне не хочется убивать тебя!
— Ну хорошо, хорошо. — Зуб Пилы осторожно поднялся, разводя руками. — Если это так волнует тебя, считай, что я забыл о нашей встрече.
— Держись подальше от этой женщины!
— Ну, это будет трудновато, особенно после того, как ты с ней обошелся.
— Я оставил ее на Роули. К тому же она здесь ненадолго.
— Флетчер захочет узнать, кто она такая, — с расстановкой произнес Зуб Пилы, не сводя с Чандоса внимательных глаз.
— Держи язык за зубами, и он ни о чем не догадается.
— Так вот почему ты ее запугивал? Чтобы она не проболталась?
— Ты слишком любопытен, Зуб Пилы, — заметил Чандос, — впрочем, ты всегда любил совать свой нос в чужие дела. Эта женщина ничего для меня не значит, и о чем ей рассказывать Флетчеру, если она не знает, кто я. Советую и тебе помалкивать, иначе ты только раздуешь пламя, а потушить его будет нечем: таким способом вы меня все равно не заманите.
— И куда ты теперь?
— Чертова ищейка! — процедил Чандос.
— Что ты, это всего лишь дружеский вопрос, — усмехнулся Зуб Пилы.
— Черта с два! — Чандос прошел мимо него вскочил на Шуафута. Схватив поводья лошади Траска, он добавил:
— А вон те две лошади ее. Можешь отвести их сам или предоставь это другим. Она, вероятно, скажет, что лошадь сбросила ее, и кто-нибудь из ковбоев придет сюда их искать. Хотя ты еще можешь догнать ее на пути к ранчо. Но оставь при себе свои дружеские вопросы, понял? Сегодня ночью, черт возьми, она не готова к ним.
Чандос ускакал, и Зуб Пилы отошел от костра.
— Ничего для него не значит? — хмыкнул он. — Черта с два я поверю в это!
Глава 38
Вдали на фоне ночного неба дрожали огоньки. Слышалось мычание коров. Во внешнем мире все осталось прежним, но Кортни изменилась. Боль, острая боль пронизывала ее: она любила дикаря… дикаря-индейца!
Сейчас понятие «индеец» включало для нее все самое мерзкое и жуткое. Индеец — это дикарь, жестокий убийца. Но нет, только не он! Не ее Чандос! Сердце отказывалось верить этому.
Слезы слепили глаза, и на полпути к ранчо Кортни упала на колени, разразившись безудержными рыданиями. Нет, он не шел за ней следом, как она ни прислушивалась в безумстве последней надежды. Его сильные ласковые руки больше никогда не обнимут ее, его мягкий глубокий голос не утешит ее, не скажет, что все это было не правдой, и даже ничего не объяснит. Господи, почему, почему?
Кортни попыталась вспомнить события того дня, когда индейцы напали на ферму Брауэра. Это было нелегко: слишком долго и упорно вытесняла все это ее память. И все же она вспомнила леденящий ужас, обуявший ее в тот момент, когда у нее над головой откинулась крышка ящика для продуктов, а потом возникло предчувствие близкой смерти и последнее желание — встретить смерть достойно, не моля о пощаде.
Потом появился индеец… нет, не индеец — Чандос! Она видела Чандоса. Но в тот день он был настоящим индейцем: длинные косы, боевая раскраска, нож. И он собирался убить ее. Его рука больно скрутила ей волосы… ужас… потом Кортни увидела его глаза. То не были глаза индейца. Она знала только одно: эти глаза не соответствовали его устрашающему виду, они не пугали ее.
Теперь она знала, почему, впервые увидев бандита Чандоса, без колебаний решилась доверить ему свою жизнь.
Он сказал, что между ними возникла связь. Что он имел в виду? Какая связь? И почему в тот день он был вместе с теми индейцами? Нападал, убивал?
Рыдания Кортни утихли, когда она вспомнила, что еще произошло в тот день. Берни Бикслер что-то сказал Саре насчет мести… Индейцы мстили белым за то, что те напали на их лагерь. Он сказал, что сын Ларса Хэндли, Джон, который потом так быстро исчез из Рокли, похвалялся, как он и еще несколько человек вырезали всех до единого мужчин, женщин и детей отряда кайова. Но эти убитые индейцы могли оказаться вовсе не кайова, а команчами, друзьями Чандоса. Кортни вспомнила слова Бикслера о том, что индейцы не успокоятся, пока не убьют всех участников той бойни. Теперь они, наверное, все уже мертвы, кроме… Траска! Значит, он один из них! Чандос говорил, что он повинен в изнасилованиях и убийствах. А этот человек в Сан-Антонио, которого он хочет убить? Может, и он тоже?
Кого же Чандос потерял в той резне? Что забавило его с такой жестокостью расправиться с Элроем Брауэром? Почему по прошествии стольких лет он по-прежнему жаждет мести? — Это ваши лошади, мисс? Вздрогнув от испуга и неожиданности, Кортни вскочила на ноги.
76 
