31 
Она натянула глубже шляпу, чтобы хоть немного спрятаться от всесжигающего солнца. Потом развернулась и пошла к каменной стене, окружавшей поселение. Где найти хоть небольшую тень?
Может быть, ее разум и одурманен принцем, но все же она не намерена получить тепловой удар.
Опершись на каменную стену, Бриа закрыла глаза и проигрывала в уме сцену в доме. Точно замедленный фильм.
Они почувствовали связь.
Они целовались.
Они вместе были охвачены страстью.
Она могла от всего отказываться и все отрицать. Но между ними что-то происходило. И это имело отношение к эмоциям. И уж никак не к логике.
Именно это приводило Бриа в ужас.
У нее голова всегда управляла сердцем. Это единственный способ, чтобы спокойно жить. Шаг за шагом Сэм уничтожил ее защитный барьер вокруг сердца. Чем больше времени она с ним проводила, тем быстрее нарастал ее страх.
Ей не нужны эмоции.
У нее их никогда не было, в особенности когда дело касалось мужчин.
Мужчин, которые ждали, что она склонится перед ними.
Она не может выйти замуж за принца.
Это абсурдно! Это идиотизм! Полное, неизлечимое безумие.
Тогда откуда незаметные уколы боли в самой глубине души от одной только мысли, что она выполнит работу и уедет? Уедет от него.
— Вам лучше войти в дом. Там жара не такая яростная.
Она подняла взгляд и встретилась с глазами Сэма. Интересно, он может заметить ее мучения?
— Ведь вы знаете, то, что происходило между нами, никогда не станет чем-то большим. — Бриа сказала это просто для того, чтобы сообщить, о чем она думает все это время. Ее заявление прозвучало печально и неубедительно.
У Сэма лицо расплылось в улыбке. В уверенной улыбке мужчины, привыкшего не сворачивать со своего пути. Мужчины, который не принимает отрицательный ответ.
— Чем-то большим? — переспросил он, улыбаясь.
— Не притворяйтесь бестолковым. — Бриа помолчала. — Вы получили несколько неожиданных поцелуев. Что же касается влечения, это всего лишь химическая реакция. Такое все время случается.
Улыбка его так же быстро исчезла, как и появилась.
— Вас все время привлекают другие мужчины?
— Конечно, нет! — быстро выпалила она, поняв свою ошибку. Он прятал в углах рта веселое изумление. — Я имею в виду, что людей постоянно влечет друг к другу. Но это не значит, что они должны подчинять этому свою жизнь. Это всего лишь часть жизни. Привыкайте к этому.
— О да, я привыкаю. — Сэм вдруг охрип. Он шагнул ближе. И тень от его фигуры давала больше прохлады, чем каменная стена. — Единственный способ справиться с нашим влечением — это признать его. А потом посмотрим, что из этого выйдет.
— Это безумие. — У нее перехватило дыхание, когда он уперся обеими руками в каменную стену и она оказалась в кольце его рук.
— Вы думаете, это безумие? — Сэм наклонил голову и нежно скользнул языком по ее уху. — Или, может быть, это безумие? — Он одарил поцелуями ее шею до самой ключицы. Она закрыла глаза, зная, что бесполезно бороться против охватившего ее чувства. — Или, может быть, это? — Он завладел ее ртом и покрывал его ласковыми поцелуями, легкими, как прикосновение пера или трепет крыльев бабочки, присевшей на долю секунды на лепесток.
— Сэм, пожалуйста...
Пульс у нее зашкаливал, сердце билось в груди. Тело горело жарче, чем от солнца. Она не понимала, о чем просит. То ли продолжать, то ли прекратить ласки, дарящие невероятное наслаждение.
— Как пожелаете, gummur... Пойдемте, стол уже накрыт к ленчу.
Он опустил руки, отошел в сторону и оставил ее в покое. Если бы еще и коленки не подгибались...
- На вас это оказывает такое же воздействие, как и на меня, — пробормотал Сэм, протягивая ей руку. В глазах, устремленных на нее, горело нескрываемое желание.
Вздохнув, Бриа оттолкнулась от стены, не обратила внимания на предложенную руку и направилась к дому.
Конечно, у нее была гордость. И еще было желание задушить этого человека за то, что он перевернул ее жизнь. Она хотела убежать от этого невыносимого, раздражающего ее принца куда глаза глядят. Но поесть тоже хотела.
Бриа откинулась назад и похлопала себя по животу.
— Это было великолепно.
— Рад, что вам понравилось.
Сэм начал убирать пустые тарелки, она остановила его:
— Позвольте мне. Это единственное, что я могу сделать для вас после такого великолепного ленча.
31 
