ГЛАВА ПЯТАЯ

     Он хорошо вписался в застолье. Даже чересчур хорошо.

     За ужином Фрэнк развлекал всех. Никогда не проходивший спокойно ужин в этот вечер превратился в настоящее состязание между мальчиками. Каждый боролся за единоличное владение вниманием и одобрением Фрэнка. Самоуверенности Тейлора как не бывало, а Стивен походил на щенка, добивающегося ласки.

     Фрэнк умудрился удовлетворить обоих. И Донна не смогла не оценить это.

     Лиза была просто очарована.

     — По-моему, с тех пор как было изобретено мороженое тридцати сортов, на свете не появлялось ничего лучшего, — доверительно прошептала она Донне на ухо, собирая тарелки и относя их на кухню.

     — Заявление в твоем духе, — пробормотала Донна.

     Она последовала за Лизой, с горстью вилок, которые чуть ли не силой вырвала у Фрэнка, предложившего свою помощь. С грохотом опустив их в заткнутую пробкой раковину, достала из стола бутылку лимонной моющей жидкости.

     Когда она открыла воду, Лиза воззрилась на нее с выражением ужаса на лице.

     — Что ты делаешь?

     Донне казалось, что ее действия вполне очевидны. Она растворила жидкость под струей воды. В раковине стала подниматься шапка пены.

     — Посуду собираюсь мыть.

     Лиза опустила руку на кран и закрыла его.

     — Но у нас же есть посудомоечная машина! — Она иронически подняла бровь. — Забыла?

     Донна с улыбкой убрала Лизину руку с крана и снова открыла воду.

     — Машине за руками не угнаться.

     Лизе в ее юридической практике приходилось проявлять упрямство. Иногда оно оказывалось очень полезным. Как сейчас, например.

     — Будь ты помоложе, я бы приложила свою руку, только не к посуде, а к некоторой части твоей фигуры. — Сунув руку в раковину, нащупала и выдернула пробку. Вода со вздохом исчезла в сливе, оставив лишь клочки девственно-чистой пены. — Иди и займи гостя. Я позабочусь об остальном.

     Но Донна идти не хотела. Она хотела остаться здесь, с тарелками, с Лизой, в безопасном месте. Куда не могли проникнуть искушения.

     — Я...

     Лизины глаза сузились. Жестом мелодраматического злодея, выставляющего Крошку Нелл из родительского дома на снег, она указала мокрой рукой в сторону гостиной:

     — Убирайся!

     Донна вышла с окаменевшим лицом.

     Фрэнк сидел с Тейлором и играл на гитаре. Увидев их вместе, она испытала странное чувство, будто уже видела когда-то подобную сцену.

     Но этого, конечно, не могло быть. До сего дня она никогда не видела Фрэнка. Просто Фрэнк играл на гитаре так же, как Тони, и ее воображение рисовало Тони, сидящего рядом с Тейлором.

     Понимая, что выйти сейчас было бы слишком неучтиво, Донна села и стала слушать.

     И была невольно захвачена. Фрэнк умел делать с гитарой невозможное. Инструмент смеялся и плакал в его руках. Песня за песней исполнялись по просьбам мальчиков, к которым как-то нечаянно стала присоединяться и она.

     — Этой песне я хочу научиться, — заявил Тейлор, после того как Фрэнк сыграл заказанную Донной вещь. — «Зеленые рукава».

     Фрэнк взглянул на Донну. На ее лице смешались боль и наслаждение. Песня для нее что-то значила. Может быть, немало. Он поднял бровь.

     — Ты не против?

     Когда-то это была ее песня. Тони и ее. Эта песня звучала по радио, когда Тони впервые поцеловал ее в старой отцовской машине. Они просто сидели и разговаривали, а он вдруг нагнулся и поцеловал ее. И в это самое мгновение зазвучала старинная мелодия «Зеленых рукавов».

     Не мешай, прошептал тихий голос в ее голове.

     Ну вот, подумала Донна, Лиза уже забралась туда. Впрочем, и правда лучше не мешать, ведь это так важно для Тейлора.

     — Я не против.

  28