12 
Никола удивленно подняла брови.
– Звучит довольно грозно, Бретт.
Он ничего не ответил, однако весь его вид только укрепил ее растущую уверенность, что он был суровым, когда хотел быть таким.
– Но… – Она запнулась. – Существует один человек, который может захотеть предъявить свои права… они ведь и ее дети тоже.
– Предоставь Мариетту мне, – спокойно сказал Бретт. – Она лишилась некоторых прав, когда ушла от своих детей, но, если ты не возражаешь, все, что я сделаю, это поставлю ее перед свершившимся фактом. Ей наверняка понравится, что ты будешь здесь с Сашей и Крисом. – Он вопросительно посмотрел на нее. – Значит, «да»?
Вернувшись мыслями в сегодняшний день, Никола усмехнулась: какой наивной она была! Она не только ответила «да», но и провела весь первый год их брака в надежде на любовь Бретта, несмотря на то, что решила никогда ничем не выдавать своих чувств.
Он был прав: никто в открытую не осуждал их брак и не относился к ней ни с предубеждением, ни с явной насмешкой.
И надо же было так случиться, чтобы по иронии судьбы в это солнечное воскресное утро именно Саша, его собственная дочка, которой едва исполнилось шесть лет, отчетливо и ясно сообщила всему миру о настоящем положении дел.
– Моя дорогая, – произнесла подошедшая к ней Ким, – извините, вы, наверное, уже подумали, не ловили ли мы сначала животное, прежде чем жарить мясо, но Род так неуклюже справляется с жаровней…
– Пахнет замечательно, – сказала Никола, успокаивая ее. – Пойду приведу детей.
После обеда хозяева предложили компании спуститься с холма и погулять по пляжу. Бретт с детьми отстали, строя замки из песка, и Никола и Ричард Холлоуэй оказались идущими рядом.
– Вы надолго остановились у Мейсонов, мистер Холлоуэй? – спросила она.
– Только до тех пор, пока не подыщу себе собственное жилье, хотя Ким утверждает, что я могу остаться насовсем, – ответил он немного удрученно, когда они повернули обратно и пошли к Бретту и детям. – Я принимаю участие в проекте нового торгового центра: работаю над центральным украшением главного фойе. Этакое сочетание рифа и тропического леса – маленький кусочек того, чем так знаменит Кэрнс.
Никола замедлила шаги.
– Вы – художник?
– Мастер на все руки, и ни одной конкретной специальности. Я рисую, ваяю, но когда понял, что не сделал ничего выдающегося, начал заниматься дизайном.
Никола посмотрела на него с возрастающим интересом. Она решила, что он немного моложе, чем она сначала подумала, – лет двадцати семи, наверное, и очень симпатичный.
– Кажется, вы – гончар? – спросил он.
– Кто это вам сказал?
– Ким. Она сказала, что вы упомянули об этом во время вашей первой встречи. Вы когда-нибудь выполняли коммерческий заказ? Дело в том, что мне как раз нужны керамические изделия.
– Я могу вам не подойти.
– Как знать. А мне можно будет взглянуть на ваши работы?
– Почему бы и нет, – медленно произнесла она и вдруг, к своему изумлению, вспомнила его преподобие Питера Каллэма. О, нет, подумала Никола, никогда не сделаю этого. Но если Бретт… если… – У вас есть семья, дети, которых вы прячете где-нибудь далеко на юге, мистер Холлоуэй?
Он засмеялся.
– Нет, я не женат. А почему вы спрашиваете?
– Просто так, – небрежно сказала Никола. Они подошли к Бретту и детям. – Знаешь что? – обратилась она к Бретту. – А я, возможно, получу заказ.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Бретт вскинул на нее глаза. Он плавал с детьми, и теперь его каштановые волосы свисали на глаза мокрыми прядями. Николе показалось, что он не слишком-то обрадовался.
– Получишь работу?
– Не удивляйся так. Мистер Холлоуэй тебе все объяснит.
И Ричард Холлоуэй с энтузиазмом начал объяснять.
– Конечно, сначала он посмотрит, насколько хороши мои работы, – добавила Никола, когда Холлоуэй закончил.
– Разумеется. – Бретт поднялся, что немедленно вызвало протест Саши, но он схватил ее на руки и посадил к себе на плечи. Она тут же приняла королевскую осанку. – Домой, мисс Хэркорт, – сказал он и взглянул на Ричарда и Николу. – Никто не возражает?
– Лично я – за, – ответил Ричард и посадил себе на плечи Криса. – Можем даже устроить соревнование.
Мужчины побежали наперегонки, на радость детям. Николе ничего не оставалось, как идти за ними следом, обвесившись ведерками, лопатками, подобранной с песка одеждой и погрузившись в тревожные мысли. Но она не высказывала их вплоть до самого вечера.
12 
