28 
Мужчина неловко повернулся и застонал от боли.
– Ах, Александр, мне так грустно оттого, что это случилось с тобой! – проговорила Корделия и нежно коснулась его руки. Боже, пусть скорее заживают его раны!
Это движение не укрылось от Арчибальда, он улыбнулся и дружелюбно сказал:
– Ты – замечательная девушка…
– Что уж во мне такого замечательного? Любая, окажись она на моем месте, принесла бы тебе бульон или сок.
– Э, нет! Никого больше я бы не впустил сюда. Кроме тебя.
Корделия знала, что Александр говорит правду.
Мужчина закрыл глаза. Почему? От боли или просто от усталости?
– Корделия, и ты сможешь сидеть вот так рядом со мной всю ночь? – Рука Арчибальда еще сильнее сжала ее пальцы.
– Я буду здесь, пока ты не уснешь.
– Спасибо!
Вот чего ей не требуется точно, так это его благодарности. Но то, что ей действительно необходимо, находится далеко за пределами возможного…
Первые лучи солнца осветили кабинет, а Корделия так и не сомкнула глаз. Она посмотрела на спящего Александра, ей захотелось убрать с его лица волосы и прижаться губами к его щеке. Но вдруг он проснется? Да и как Александр отнесется к такого рода вольности с ее стороны? Что он может подумать? Ее подопечный спал, его грудь ровно вздымалась, звук дыхания был спокойным.
Корделия пересела из кресла на диван, расположилась в ногах у Арчибальда-Александра. И тут же к ней самой на колени запрыгнул ворвавшийся в дверь Бенджамин. Так было уютно, когда щенок пригрелся и уснул.
Мужчина открыл глаза, когда луч солнца упал точно в изголовье дивана.
– Доброе утро! – поприветствовала его Корделия. Она постаралась, чтобы голос звучал свежо и бодро. Тем более что утро действительно выдалось замечательное, да и Александр выглядел куда лучше вчерашнего. Здоровый цвет лица почти восстановился. Его глаза казались отдохнувшими. На подбородке и щеках за ночь отросла черная щетина. И вообще вид у него, как показалось Корделии, был невероятно мужественный и привлекательный.
Он чуть приподнял голову от подушки.
– Корделия, неужели ты всю ночь была здесь?
– А как же! Иначе бы ты стал среди ночи работать!
Арчибальд в ответ только улыбнулся, а когда заметил сидящего на коленях у девушки щенка, сказал:
– Вижу, ты и о подкреплении позаботилась. Вас двоих не переспоришь!
Бенджамин соскочил на пол, подбежал к изголовью дивана и встал на задние лапы. Когда Арчибальд погладил его по голове, щенок умудрился лизнуть нового хозяина в щеку. Сцена была очень умилительная.
– Корделия, мне до сих пор не верится, что ты пришла ко мне…
– Почему не верится?
– Ну, мы ведь знаем друг друга так мало времени.
– Оказалось, что вполне достаточно. Кроме того, Леокадия уверяла, что ты нуждаешься во мне. Так уж вышло, что прежде мало кому требовались мои забота и внимание…
Корделия уселась в кресло и вытянула стройные ноги.
Арчибальд следил за каждым ее движением.
– Скажи мне, у тебя когда-нибудь были серьезные отношения с мужчинами?
Девушка в ответ просто пожала плечами.
– Не знаю. В общем, нет. Да, я была влюблена в семнадцать лет…
– В садовника?
– Да, в того, что служил у нас во дворце, я тебе уже рассказывала. Правда, я немножко соврала кое в чем. Ему было не семнадцать лет, а все двадцать четыре. Он первый посмотрел на меня, как на женщину. Парень обрезал розы, в то время как я проходила мимо по дорожке сада и почувствовала такой взгляд, что… Короче, я решилась с ним заговорить.
– Мужчина в двадцать четыре года должен понимать, какое влияние он может оказать на неопытную девушку.
– Садовник этого не понимал, и мы расстались. Ему мало было поцелуев, он хотел большего. Когда я ему резко отказала, он стал преследовать меня, говорил грубости, короче, стал мне крайне неприятен.
Арчибальд хмыкнул и после некоторого молчания произнес:
– Корделия, а ведь я немногим лучше того садовника. Признаюсь, как только я тебя увидел, мне сразу захотелось затащить тебя в постель.
Девушка посмотрела на чувственный рот Арчибальда, на его полуприкрытый одеялом мужественный торс. Но разве можно сказать этому человеку то, что она о нем думает? Губы ее дрогнули.
– Александр, ты самый искренний из всех людей, которых я когда-либо встречала.
– Корделия, я должен тебе еще кое в чем признаться, – сказал Арчибальд, затем с трудом приподнялся на диване и спустил ноги на пол. – Я не искренний, а очень даже плохой человек. Обманщик я! Обманщик и плут. А пока… вот что. Понимаешь, мне надо принять душ. И побриться. Да и мало ли что еще сделать. – Арчибальд-Александр поскреб себя по щетине, вздохнул. – Я все еще… частично в той одежде, в которой занимался бегом, от меня несет потом и больничным антисептиком. Мне надо поменять повязки.
28 
