41 
Я любила Стирлинга, хотя и не была уверена, что влюблена в него. Я восхищалась Линксом, наверное, даже благоговела перед ним. Я так ждала наших бесед, мне нравилось встречать в его глазах блеск одобрения.
Я произнесла вслух:
— Я счастлива.
И это было, действительно, так.
Я подъехала к той памятной поляне. Дух захватило от волшебной красоты! Она была совсем не такой, какой я увидела ее впервые, настолько преобразил все вокруг пестрый ковер полевых цветов.
Мне захотелось пить. Спешившись, я привязала Королеву Анну и подошла к ручью. В солнечном свете вода серебряной струйкой сбегала с высокого плато. Я набрала пригоршню, но сразу поняла, что пить эту воду нельзя: она была грязной и оставляла на пальцах осадок.
Присмотревшись внимательней, я с трудом поверила своим глазам. Осадок был похож на золотой песок.
Меня охватила дрожь. Подставив руки, я вновь набрала пригоршню. В воде был все тот же желтый песок. Возможно ли это? Золото!
Я подняла голову и снова взглянула на плато, его крутые склоны. Журчащая вода словно нашептывала:
«Здесь есть золото». Но если так, почему до сих пор его никто не обнаружил? Да просто потому, что кто-то должен был это сделать первым.
Я вспомнила рассказы о том, как пастухи овец находили золото на пастбищах и становились богачами. Это случалось не раз.
Я постояла в нерешительности. Потом услышала, как смеются кукабурры.
Если все это правда, то самое смешное заключалось в том, что именно я нашла золото, я, которая так его ненавидела.
Но полно. Золото ли это? Не заразилась ли я сама этим сумасшествием? Я дрожала от волнения. Может быть, это вовсе не золото. Что я знаю о нем? А вдруг это просто песок, окрашенный горной породой? Отец месяцами гнул спину, сносил немыслимые тяготы ради этого металла, а я без всякого намерения, совершенно случайно наткнулась на золото.
Но вот на берегу ручья блеснул маленький желтый кусочек размером с мускатный орех. Нагнувшись, я подобрала его. Сомнений не было. Это золото!
Не знаю, как долго я стояла, глядя на самородок. Мне захотелось выбросить его, уехать отсюда и никому ничего не рассказывать.
Я посмотрела вверх на высокие эвкалипты, как бы прося их принять за меня решение, но они лишь лениво покачивали листьями, надменные и равнодушные к судьбам людей. Эти деревья росли здесь уже сотни лет. Они видели, как приехали заключенные, как началась золотая лихорадка, помнят, что было прежде, еще тогда, когда в стране жили только темнокожие.
Смогу ли я промолчать, сумею ли, встретив Линкса, скрыть от него свою тайну?
Положив самородок в карман, я возвратилась домой.
Я направилась прямо в библиотеку. Линкс был там. Он встал, увидев меня.
— Нора, — воскликнул он. — Что случилось? Я молча вынула самородок из кармана и на ладони протянула ему. Осторожно взяв блестящий кусочек, он стал пристально его разглядывать. Лицо Линкса внезапно порозовело. Глаза стали похожи на две пылающие точки. Он весь горел, как в лихорадке.
— Боже мой! — воскликнул он. — Где ты это нашла?
— У ручья, там, где был убит отец. Я набрала в пригоршню воды из ручейка, стекающего с плато. Она оставила на моих руках осадок, какой-то желтый песок. Я не была уверена, что это золото. А потом увидела это.
— Ты нашла его! На берегу ручья! Потянет на все двенадцать унций. Оно где-то там. И там его много… — Линкс засмеялся. — И Нора его нашла. Моя девочка, Нора! — Он притянул меня к себе, почти задушив в объятиях.
Но я подумала: «Он обнимает не меня, а золото». Отпустив меня, он продолжал смеяться.
— Представить только! Годы тяжкого труда, пота, жизнь, полная напрасных надежд… И вот Нора едет кататься, хочет напиться, и золото само падает ей в руки!
— Может быть, там ничего особенного нет.
— Ничего особенного! Песок просто падает тебе с водой в руки. А самородок лежит на берегу! И ты говоришь: «Ничего особенного». Ты не знаешь, как это бывает на месторождениях. — Внезапно он опомнился. — Ни слова никому… Мы сейчас же поедем туда. Возьмем Стирлинга. И никто не должен знать, куда мы едем. Никто не должен догадаться, что там, пока этот участок не станет моим.
Я заразилась его возбуждением. Золото! Какое счастье! Какая победа! Но разве я ликовала просто потому, что нашла золото? Нет. Потому, что нашла его для Линкса.
Неделя сменялась неделей, а лихорадочная напряженность не исчезала, тем более что новость нужно было хранить в строжайшей тайне. Мы жили в постоянном страхе, что кто-то еще обнаружит наше золото.
41 
