очень нудно 
226 
350. А. Я. ЛИПСКЕРОВУ
Начало марта 1889 г. Москва.
Упомянуто в письме Д. В. Кирина Чехову от 12 января 1890 г.: «…в прошлом году Вы, между прочим, дали мне письмо к А. Я. Липскерову, прося его дать мне местечко в „Новостях дня“». (ГБЛ).
351. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО
15 или 16 марта 1889 г. Москва.
Вл. И. Немирович-Данченко ответил (возможно, на оставленную записку) 16 марта 1889 г.: «Досадно мне было вот как, Антон Павлович, что Вы не застали меня дома. Спасибо за „Иванова“» (ГБЛ).
352. А. И. СУВОРИНОЙ
Между 20 и 27 марта 1889 г. Москва.
А. И. Суворина ответила 27 марта 1889 г.: «Благодарю Вас, Антон Павлович, за Ваше милое письмо и за желание исполнить мою просьбу…» (ГБЛ).
353. А. А. СУВОРИНУ
20-е числа марта 1889 г. Москва.
А. А. Суворин ответил 30 марта 1889 г.: «Счастливый юноша, уезжающий 11-го апреля на юг на целое лето, посылаю Вам счет из Книжного магазина. Из него Вы увидите, что публика едва ли не согласилась держать Вас на сугубо великом посту. Мы принимаем некоторые меры, но на крайние пока не решаемся <…>
Куда Вы едете? Я сам еду на Святой» (ГБЛ).
354. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО
26 марта 1889 г. Москва.
Телеграмма. Упомянута в письме Вл. И. Немировича-Данченко к Чехову от 28 марта 1889 г.: «Вы сами виноваты, дорогой Антон Павлович! В Вашей телеграмме было сказано: „буду понедельник 2 часа“» (ГБЛ; «Ежегодник Московского Художественного театра 1944 г.», т. I. М., 1946, стр. 94–95). Чехов пришел утром и не застал Немировича-Данченко дома.
355. В. В. БИЛИБИНУ
Конец марта 1889 г. Москва.
В. В. Билибин ответил 31 марта 1889 г.: «Ваше „литературное превосходительство“, Антон Павлович, изволите смеяться над нами, титулярными советниками литературы… Вам и деньги и слава. Вы хотите еще и любви? Сделайте одолжение» (ГБЛ).
356. О. Г. ЭТИНГЕРУ
Март — апрель 1889 г. Москва.
О. Г. Этингер ответил Чехову (март — апрель 1889 г.): «Я думаю, Вы не станете претендовать на меня, ежели я позволю себе писать Вам, не боясь быть резким. Вот Вы упрекаете меня в изысканности, а изысканность эта проистекает ведь иногда и из боязни быть резким, прямолинейным или решительным.
Ваше письмо глубоко обрадовало меня; главным образом, потому, что я увидел в нем нить — возможность общения с Вами <…>
Я позволю себе изложить здесь те соображения и впечатления, которые вызвало во мне Ваше письмо. Вы пишете, как о единственном стимуле для того, чтобы писать — личное желание <…>
В Вашей фразе: „я пишу, потому что мне хочется продолжать“, фразе, как бы подчеркнутой следующей: „других побуждений у меня нет“, — мне послышалось — „я живу, потому что мне хочется продолжать — других побуждений у меня нет“.
Вы верно предположили, что я не удовлетворюсь ответом относительно моих писаний <…>
Большое Вам спасибо, что поделились со мной Вашими взглядами на вымысел и сочиненность. Они вылились у Вас в часто употребляемые фразы, но все же они заставили меня много подумать, так как я прелестно понимаю, что Вы „фраз“ говорить не станете, и объяснил себе сходство Ваших рассуждений с готовыми фразами случайным совпадением выводов. А посему те самые фразы, которые прошли бы мимо ушей из уст всякого другого, произвели на меня из-под Вашего пера такое же сильное впечатление, как слова с печатью и порывом чувства и свежести.
Мне кажется неверным Ваше замечание, что литераторы были бы, как копии нотариальные, похожи друг на друга, ежели бы писали только то, что видят, без примеси вымысла. Разве каждая личность на каждого не производит другого впечатления, сходного, но в котором всё же отражается индивидуальность смотрящего?
Затем — Вы говорите, что художник тот, кто или видит новое, или понимает старое — то, что и другие видели, но не понимали. Мне кажется, что это характеристика не художника, а оригинального, самостоятельного и аналитического ума.
<…> Я не думал хвастаться тем, что дневник писан не мной, а упомянул об этом просто затем, чтоб не ввести Вас в заблуждение <…>
Я боюсь сильно вымысла — это правда, но боюсь не потому, что он вымысел, а потому, что сплошь да рядом, может быть, вследствие недостаточно большого количества или недостаточно обширного круга моих наблюдений, боюсь верить правдоподобности моего вымысла <…>
Я всё думаю о слове „изысканность“ — может быть, оно проистекает из бывшего у меня старания писать с известным колоритом <…>
226 
