17 
– Потому что переговоры на голодный желудок не ведутся, – мягко заметил Раф. – У нас ведь будут переговоры, не так ли?
Эмили взяла нетронутый суп, пошла на кухню и вылила его в раковину. Найдя сковородку, она положила на нее кусок масла и поставила на плиту. Когда появился Раф, она разбивала в миску яйца.
– Здесь вдвоем тесно, – не глядя на него, сказала она.
– Я принес вот это. – Он положил на кухонный стол пакет.
Эмили узнала запах дорогого свежепомолотого кофе и холодно ответила:
– Вы предусмотрительны, синьор.
– Приходится, carissima, когда имеешь дело с тобой. – Он протянул свою длинную руку к верхней полке буфета и достал кофеварку. – Эспрессо, к сожалению, в ней не сваришь.
– Сколько тебе яиц – два или три? – спросила Эмили, добавляя в миску соль и перец.
– Четыре. Мне необходимо хорошенько подкрепиться, чтобы быть в форме. Не так ли, моя очаровательная жена?
Она непонимающе уставилась на него.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Только то, что если снегопад продлится, мне придется нас выкапывать. – И он кивнул на плиту. – У тебя масло сейчас подгорит.
Он ушел, а она, сжав зубы, сняла сковородку с плиты и засунула в тостер ломтики хлеба. Затем насыпала кофе в кофеварку и понесла тарелки и столовые приборы в комнату.
Раф сидел развалясь на диване и смотрел на огонь.
– Здесь нет ни телевизора, ни компьютера, ни факса. Как же ты будешь держать руку на пульсе финансового мира? – едко заметила она.
– Финансовый мир обойдется без меня.
– А ты без него?
– Конечно, обойдусь. Ненадолго. – Он лениво потянулся. – Отдых мне не помешает. Это не часто случается.
– Ты забыл о наших переговорах.
– Я ничего не забыл, – сказал он и снова уставился трепещущие язычки пламени.
Эмили вернулась на кухню, взбила вилкой яйца и вылила их на горячую сковородку, внимательно следя, чтобы они не подгорели. Омлет получился красиво подрумяненный и воздушный. Она осталась довольна своей стряпней и разрезала омлет надвое – Рафу большую часть.
– Очень вкусно, – заявил он, попробовав. – У тебя скрытые таланты, mia cara.
Эмили с трудом заставила себя есть. Только бы не показать Рафу, как ей страшно!
Ужин закончился, и она вежливо отказалась от его помощи в мытье посуды. Еще не хватало толкаться вместе с ним на крохотной кухне! Вернувшись в гостиную, она с удивлением увидела на столе бутылку вина и два фужера. Раф разлил вино и протянул ей фужер. Ей совсем не хотелось пить с ним вино, но возражать она не решилась, опасаясь, что он неправильно расценит ее отказ. Сделав маленький глоток, она поставила фужер на стол.
Господи, с горечью думала Эмили, выходит, эта засада была тщательно спланирована и не без помощи Саймона. Отвратительно, но факт. Если ему не хватало денег, почему он не попросил у нее? Почему притворялся честолюбивым, удачливым предпринимателем? Вопросы эти не давали ей покоя.
– У тебя сердитый вид, carissima. Не нравится вино?
– Вино прекрасное, но от этого твое вторжение не делается более приятным.
– Но, Эмилия, ты никогда не была рада мне.
– Разве это имело для тебя значение? Уверена, что в других местах тебя встречали с распростертыми объятиями.
Сказав это, она прикусила язык. Зачем показывать ему, что ей небезразлично присутствие в его жизни других женщин? Но он на это не отреагировал, а продолжал с задумчивым видом потягивать вино.
– Тебе не пришло в голову, mia cara, что этот нарочитый побег от меня может выглядеть… как своего рода приманка? Ты рассчитывала, что я побегу за тобой?
Она вздрогнула.
– Нет.
– Ты плохо знаешь мужчин.
Эмили резким движением откинула назад волосы.
– Вас, синьор, я знаю, – с язвительностью сказала она. – У вас-то достаточно приманок. Так что говорите, зачем вы пожаловали, и уезжайте. А меня оставьте в покое.
Он внимательно посмотрел на нее, затем встал и взял в руку бутылку и фужер.
– Предлагаю возобновить эту беседу завтра. Возможно, утром ты будешь более… сговорчивой. Я могу принять перед сном ванну?
Эмили сидела на краешке дивана и прислушивалась к звукам наверху. Вот зажурчала вода, вот открылась дверь ванной, вот босые ноги прошлепали по коридору. И вот наконец-то дверь в спальню Рафа захлопнулась. Она вздохнула с облегчением и, поставив перед камином решетку, погасила свет и тихо поднялась наверх. В ванной, к ее удивлению, все было прибрано: пол подтерт, а сырое полотенце висело на сушке. Эмили наполнила ванну водой, но насладиться купанием не смогла – мучили тревожные мысли. Может, стоит извиниться перед Рафом? Объяснить, что она действовала сгоряча? Эмили быстро ополоснулась, вытерлась, надела ночную рубашку и на цыпочках прошла по коридору к себе, задержавшись у двери в комнату Рафа, но оттуда не доносилось ни звука.
17 
