6 
Этим мы не хотим сказать, чтобы мысли и настроения ее всегда обращались к смерти, но интенсивность и острота их такова. Положим, она не принадлежит к поэтам особенно веселым, но всегда жалящим <...>
Вячеслав Иванов однажды высказал мысль, что у оригинальных поэтов прежде всего появляется своя манера, от которой впоследствии они отказываются для своего «лица», в свою очередь приносимого в жертву своему стилю. Из того, что в данном случае у поэта манера уже существует, легко можно заключить, что этот поэт оригинальный и что новый женский голос, отличный от других и слышимый несмотря на очевидную, как бы желаемую обладателем его, слабость тона, присоединился к общему хору русских поэтов…»
Михаил Кузмин. Из предисловия к сборнику «Вечер» А. Ахматовой
Первое возвращение
- На землю саван тягостный возложен,
- Торжественно гудят колокола,
- И снова дух смятен и потревожен
- Истомной скукой Царского Села.
- Пять лет прошло. Здесь всё мертво и немо,
- Как будто мира наступил конец.
- Как навсегда исчерпанная тема,
- В смертельном сне покоится дворец.
1910
«25 апреля 1910 года я вышла замуж...»
25 апр<еля> 1910 года я вышла замуж за Н. С. Гумилева и вернулась после пятилетнего отсутствия в Ц<арское> С<ело> (см. стих<отворение> «Первое возвращение»).
В отношение H<иколая> С<тепановича> к моим стихам тоже надо, наконец, внести ясность, потому что я до сих пор встречаю в печати (зарубежной) неверные и нелепые сведения. Так, Страховский пишет, что Гумилев считал мои стихи просто «времяпрепровождением жены поэта», а...[2] (в Америке же), что Г<умилев>, женившись на мне, стал учить меня писать стихи, но скоро ученица превзошла... и т. п. Все это сущий вздор! Стихи я писала с одиннадцати лет совершенно независимо от H<иколая> С<тепановича>. Пока они были плохи, он, со свойственной ему неподкупностью и прямотой, говорил мне это. Затем случилось следующее: я прочла (в брюлловском зале Русского музея) корректуру «Кипарисового ларца» (когда приезжала в Петербург в начале 1910 г.) и что-то поняла в поэзии. В сент<ябре> Н<иколай> С<тепанович> уехал на полгода в Африку, а я за это время написала то, что примерно стало моей книгой «Вечер». Я, конечно, читала эти стихи многим новым литературным знакомым. Маковский взял несколько в «Аполлон» и т. д. (см. «Аполлон», 1911 г., № 4, апрель).
В Царском Селе
I. «По аллее проводят лошадок...»
- По аллее проводят лошадок.
- Длинны волны расчесанных грив.
- О, пленительный город загадок,
- Я печальна, тебя полюбив.
- Странно вспомнить: душа тосковала,
- Задыхалась в предсмертном бреду.
- А теперь я игрушечной стала,
- Как мой розовый друг какаду.
- Грудь предчувствием боли не сжата,
- Если хочешь, в глаза погляди.
- Не люблю только час пред закатом,
- Ветер с моря и слово «уйди».
30 ноября 1911
Царское Село
II. «...А там мой мраморный двойник...»
- ...А там мой мраморный двойник,
- Поверженный под старым кленом,
- Озерным водам отдал лик,
- Внимает шорохам зеленым.
- И моют светлые дожди
- Его запекшуюся рану...
- Холодный, белый, подожди,
- Я тоже мраморною стану.
1911
III. «Смуглый отрок бродил по аллеям...»
- Смуглый отрок бродил по аллеям,
- У озерных грустил берегов,
- И столетие мы лелеем
- Еле слышный шелест шагов.
- Иглы сосен густо и колко
- Устилают низкие пни...
- Здесь лежала его треуголка
- И растрепанный том Парни.
24 сентября 1911
Царское Село
«Сжала руки под темной вуалью...»
- Сжала руки под темной вуалью...
- «Отчего ты сегодня бледна?»
- – Оттого, что я терпкой печалью
- Напоила его допьяна.
- Как забуду? Он вышел, шатаясь,
- Искривился мучительно рот...
- Я сбежала, перил не касаясь,
- Я бежала за ним до ворот.
- Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
- Все, что было. Уйдешь, я умру».
- Улыбнулся спокойно и жутко
- И сказал мне: «Не стой на ветру».
8 января 1911
Киев
Песня последней встречи
- Так беспомощно грудь холодела,
- Но шаги мои были легки.
- Я на правую руку надела
- Перчатку с левой руки.
- Показалось, что много ступеней,
- А я знала – их только три!
- Между кленов шепот осенний
- Попросил: «Со мною умри!
- Я обманут моей унылой,
- Переменчивой, злой судьбой».
- Я ответила: «Милый, милый!
- И я тоже. Умру с тобой...»
- Это песня последней встречи.
- Я взглянула на темный дом.
- Только в спальне горели свечи
- Равнодушно-желтым огнем.
29 сентября 1911
6 
