9 
Райан стоял у кухонного стола, намазывая маслом ломтик хлеба для тоста. На нем были блеклые хлопчатобумажные брюки, белая гладкая рубашка и старый вязаный пуловер. Волосы у него были еще влажными после душа.
Кейт прислонилась к косяку двери и легким движением плеча позволила съехать одной бретельке ночной рубашки.
– Эй, там, привет! – проговорила она мягко.
– Привет! – Его улыбка становилась все шире, пока, он смотрел на нее. – Вы выглядите положительно прелестно, миссис Лэсситер. По-моему, эту ночную рубашку я вижу впервые.
– У тебя была возможность увидеть ее прошлой ночью. – Кейт улыбнулась ему в ответ, с удовольствием чувствуя, как соски напряглись под его острым взглядом и отчетливо вырисовывались под гладким сатином.
– Прошу прощения.
Она не услышала раскаяния у него в голосе, и он не подошел к ней.
– Я работал дольше, чем предполагал. А потом увлекся телевизором. Ну, знаешь, как это бывает.
– Ты мог разбудить меня, когда поднялся наверх. – Упрек был совсем мягким.
– Ты спала как ребенок, у меня же есть сердце. – Он достал кувшин свежего апельсинового сока из холодильника и налил ей. – Ваш утренний бодрящий напиток, мадам.
– Я бы предпочла взбодриться более интересным способом, – сухо проговорила Кейт и поправила бретельку на плече. – А почему мы завтракаем не в постели?
– Я уже сказал, почему. Еще вчера. Сейчас я допью кофе и уеду в Уитмид.
– Ты же был приглашен на ланч. – Она не смогла сдержать раздражение. – Ты собираешься все утро ехать туда на машине?
– Папа просил помочь починить изгородь.
– О! – Кейт выпрямилась. – Это, разумеется, важнее, чем побыть с женой.
– На сегодня – да. – Он поставил стакан с соком на стол. – Ты, кажется, забыла, что даже не собиралась быть сегодня здесь. – Он помолчал. – Скажи, Кейт, если бы свадьба состоялась, а я попросил тебя поехать со мной к родителям, ты приехала бы домой?
– Это несправедливо, – запротестовала она, – это моя работа.
Он пожал плечами.
– Как ты понимаешь, здесь всего лишь вопрос выбора. На сегодняшний день он решается для меня так.
Райан отодвинул в сторону тост, не дотронувшись до него, и пошел к двери. Вдруг он резко повернулся, схватил ее за запястья и прижал к стене.
Кейт с трудом перевела дыхание и начала судорожно вырываться.
Карие глаза Райана не улыбались, когда он глядел в ее сузившиеся зрачки. Он наклонился и медленно поцеловал ее, очень откровенно, касаясь зубами губ. Его язык скользил по ее небу как горячий шелк.
Кейт ответила немедленно. Она взяла его руки и положила ладонями себе на грудь. «Он мой», – торжествующе пронеслось в голове. Райан раздвинул ей ногой бедра и медленно и сильно нажал, прижимая сатин рубашки к влажной коже. Мучительный стон вырвался из груди Кейт. Она хотела его до боли. Ей надо было почувствовать его в себе – здесь, у стены, или на полу, все равно. Даже когда он отступил, тяжело и часто дыша, она подумала, что выиграла.
Кейт поддела двумя пальцами бретельки ночной рубашки и спустила их. Легкая ткань послушно легла вокруг голых ног. Кейт ждала.
Райан улыбнулся.
– До свиданья, дорогая, – мягко проговорил он. – Будем считать, что ты меня соблазнила.
Он повернулся и пошел к выходу.
На секунду Кейт остолбенела. Но оскорбление было слишком велико, и в следующее мгновение она задохнулась от гнева.
– Ублюдок! – бросила она ему вслед. – Не смей больше приближаться ко мне!
Ответом ей был легкий воздушный поцелуй.
Кейт выключила компьютер – она не могла думать о работе, в голове снова и снова прокручивались события минувшего дня. И самое главное: Райан отверг ее. Даже сейчас в это невозможно было поверить. Как он оставил ее… обнаженной, униженной…
Впрочем, приходилось признать, что он все равно не взял бы ее в Уитмид, даже если бы она выразила готовность. Память услужливо подсказала, как она, Кейт, кричала ему тогда, что ад скорее замерзнет, чем она еще раз переступит порог этого дома. Но это же было сказано под горячую руку, они были в ссоре, ради бога! И она больше никогда не вспоминала об этом.
Действительно, вежливые попытки свекрови расспросить о планах насчет женитьбы заставили тогда Кейт взорваться и заявить, что она не намерена превращаться в детородную ферму, подобно Салли.
Теперь-то ей нравилась ее золовка, и она любила четырехлетнюю Холли и одиннадцатимесячного Тома. Но Салли, как и ее муж, до брака делала вполне успешную карьеру в бухгалтерии корпорации, и Кейт, всякий раз видя, как Салли терпеливо возится со своими начинающими ходить детьми, не могла не думать, какие отличные мозги пропадают.
9 
