43 
— Я видел, как он уходил от тебя. Это было в тот день, когда я вернулся из Брюсселя. Я как раз расплачивался с таксистом, когда он вышел. И я решил, что он вымолил твое прощение и убедил в том, что он именно тот мужчина, который тебе нужен. Я сказал таксисту, чтобы он ехал неважно куда… Когда я вернулся домой, то сразу почувствовал аромат твоей любимой пены для ванны. Я открыл твою дверь и увидел тебя спящей на кровати, в коротенькой ночной рубашке.
Марк перевел дух и откашлялся.
— Мое воображение разыгралось ни на шутку. Я увидел вас двоих, занимающихся любовью так, как это делали мы с тобой. Я мог думать только об одном — ты была моей, и я тебя потерял. Я сам позволил тебе уйти, хотя должен был бороться за тебя. — Марк покачал головой. — Никогда не думал, что смогу так ненавидеть одного из лучших друзей. Все-таки ревность — ужасная вещь…
— Ты ревновал?! — В голосе Талии было столько недоверия, что Марк не сдержал усмешки.
— Для меня это тоже оказалось в новинку. А кстати, кто, черт возьми, такой этот «бедный Дэвид»?
— Кое-кто из нашего городка. А почему ты так странно спрашиваешь?
— Потому что, открыв мне дверь, твоя мать очень пристально на меня посмотрела и загадочно произнесла: «Бедный Дэвид», а затем пригласила войти. Кстати, она обещала кофе, но так и не дала.
— Прости. Кстати, она просила меня узнать, не хочешь ли ты к кофе кекс.
Марк улыбнулся.
— Я предпочел бы двадцать четыре часа абсолютного уединения с тобой, и чтобы ты была без одежды. Но, похоже, пока придется удовлетвориться кофе и кексом.
— Я пойду скажу ей. — Талия поднялась и направилась к двери.
— Не вздумай снова убежать, — произнес Марк ей в спину. — По твоей милости я прожил худшую неделю в своей жизни.
Миссис Пэйджет сидела в кухне и была полностью погружена в чтение какой-то книги. Увидев дочь, она поспешила прикрыть книгу полотенцем, но Талия успела прочесть название — «Приготовление блюд для особых случаев».
— Ты сделала кофе для мистера Бенедикта? — спросила она, сделав вид, что ничего не заметила.
— Будет готов через минуту. Я думала, вы не хотите, чтобы вас прерывали.
— Я присматривала за его квартирой, пока он был в командировке в Африке. У него возникло несколько вопросов ко мне.
— Что ж, он проделал большой путь, чтобы узнать о коммунальных платежах. — Миссис Пэйджет добродушно усмехнулась. — У него был такой же потерянный вид, как и у тебя с тех пор, как ты возвратилась домой.
Талия вернулась в гостиную, закрыла дверь и привалилась к ней спиной.
— Марк, я не могу выйти за тебя замуж.
— Мама не разрешает?
— Просто… Это невозможно. Невозможно, и все.
— Потому что ты не любишь меня?
— Ты же сам знаешь, что это не так, — тихо ответила Талия. — С тех пор, как уехала, я живу будто наполовину. Но ты не можешь хотеть меня после того, что я сделала.
— А что такого ты сделала?
Талия ахнула и прикрыла рот ладошкой.
— Ты хочешь сказать, что Соня Рэнделл не показала тебе первый вариант рукописи? Тот, где я…
— Описала меня как воплощение зла? Я с удовольствием прочитал, а последняя сцена просто потрясла меня. Честно говоря, я снова и снова прокручивал в памяти ту ночь, но так и не смог сообразить, что же ты могла воспринять как насилие?
— Марк… — Голос Талии сорвался.
— А потом я вспомнил тот момент, когда едва не потерял над собой контроль и дал тебе понять это. Но, поразмышляв еще немного, я пришел к выводу, что сильнее всего обидел тебя тем, что решил держать дистанцию в целях собственного спокойствия. Я повел себя как настоящий подлец, и твоя ответная холодность была всего лишь защитной реакцией.
Марк помолчал, потом задумчиво добавил:
— И еще я понял, как сильно ты, должно быть, была напугана, если нарушила свое обещание дождаться меня и сбежала. Потому что ты — человек слова.
Талия обхватила себя за плечи.
— Она… мисс Рэнделл говорила ужасные вещи.
Я испугалась, что она подговорит своих друзей-репортеров написать о тебе всякие гадости. Как будто ты на самом деле изнасиловал меня, а моя книга — это моя месть тебе. Хотя все это и недоказуемо, люди будут думать, что нет дыма без огня, а ты навсегда возненавидишь меня за испорченную репутацию.
— Дорогая моя, — мягко произнес Марк, — я не смогу ненавидеть тебя, что бы ты ни сделала. Единственный человек, чье мнение для меня важно — это ты. — Он лукаво улыбнулся. — Мне было очень приятно узнать, что во втором варианте ты полностью меня реабилитировала.
43 
