29 
– Может быть, мне хотелось узнать, как живут люди вне стен королевской резиденции, – медленно ответила она.
– Птичка, вырвавшаяся из клетки? – задумчиво произнес учитель. – И вам это необходимо?
– Вы задаете нескромные вопросы!
– Но ведь вы же хотите познакомиться с жизнью вне стен дворца. А здесь люди привыкли задавать те вопросы, которые приходят им в голову. – Немного подумав, он поинтересовался: – И как же к вам следует обращаться?
– Мое имя Милли. Вот так меня и называйте.
– А я Оливьеро. – Он дружелюбно улыбнулся, и в уголках глаз у него собрались лучистые морщинки. – Я не выдам ваш секрет, Милли, хотя и не думаю, что его удастся долго сохранить в тайне. Одно могу обещать – вы вправе рассчитывать на точно такое же обращение, как и другие студенты, которым придется мириться с подобным положением дел, иначе им…
– …укажут на дверь? – подсказала Милли.
– Ну да, именно так!
Занятия итальянским сделали ее жизнь более яркой, и юная королева принялась за дело с необыкновенным энтузиазмом, который был должным образом вознагражден.
Конечно, было бы наивно надеяться, что товарищи по группе будут долго оставаться в полном неведении. Однако они вели себя с должной почтительностью и не задавали нескромных вопросов.
Миллисента всегда уходила с занятий самой последней, потому что ей нравилось поболтать с Оливьеро. В его компании она забывала о своем королевском статусе и хохотала как обыкновенная девчонка. Подобные драгоценные минуты непринужденного общения давали возможность вспомнить прежнюю жизнь, столь сильно отличавшуюся от нынешней.
Относительная свобода продолжалась месяц, пока однажды утром Алессо не постучался в дверь королевского кабинета. Миллисента как раз проглядывала итальянскую газету. Оливьеро предупредил, что она практически ничего не поймет – и оказался прав! Но лучшим способом узнать чужой язык было знакомство со всеми его проявлениями.
– Войдите! – крикнула она.
В дверях возникла высокая фигура королевского помощника, одетого в темный костюм. На его лице не было ни тени улыбки.
Королева мельком взглянула на часы, недоумевая, с чем связан этот неурочный визит.
– До заседания в женском обществе остается еще не меньше часа, не так ли?
– Его Величество ожидает вас в опочивальне, Ваше Величество.
– В такое время? – спросила она с удивлением.
Однако вопрос был совершенно бесполезным, потому что королевский помощник все равно на него не ответил, считая первым долгом соблюдать верность Джанферро, как и в любом другом деле. Сохраняя полное молчание, царедворец провел Милли по длинному коридору, увешанному портретами королевских особ, до дверей ее спальни.
– Дальше я знаю! – попыталась пошутить она, чувствуя нараставшую внутри нервную дрожь.
– Я обещал Его Величеству, что буду лично сопровождать вас.
Ею овладел приступ страха, и к моменту, когда двери королевской опочивальни распахнулись, сердце Миллисенты стучало в бешеном ритме.
А при взгляде на Джанферро ей стало еще хуже. Лицо его потемнело от гнева – таким мужа она еще никогда не видела.
– Благодарю, Алессо, – произнес король суровым тоном.
Двери за спиной Милли закрылись.
– Похоже, нам настало время объясниться. Ты не находишь, Милли?
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Она смотрела на Джанферро и не узнавала, настолько исказилось его лицо от ярости. Во-первых, принца с юных лет приучали не демонстрировать эмоции, к тому же он по природе был спокойным и выдержанным. От недобрых предчувствий девушку охватила нервная дрожь.
– Что ты хочешь, чтобы я объяснила?
Ярость на лице короля сменилась ледяным презрением.
– Полно, Милли, – пугающе вкрадчивым тоном произнес он, – я не настолько глуп.
– Я знаю, но ты требуешь объяснений, а я понятия не имею, о чем идет речь!
Джанферро смотрел на жену, словно изучая ее. Миллисенте он больше всего напоминал в этот момент хищного зверя, готовящегося наброситься на свою жертву.
– Как поживает Оливьеро?
Вопрос прозвучал словно выстрел. Поначалу Милли даже не поняла, о ком идет речь, а когда вспомнила, ситуация показалась ей еще более абсурдной.
– Ты говоришь о моем преподавателе итальянского языка?
– Иными словами, о твоем любовнике.
– Ты с ума сошел, – только и могла прошептать она.
– Возможно, но в таком случае я не единственный сумасшедший. – На губах Джанферро появилась зловещая ухмылка. – Скажи, может, любовь несчастного преподавателя повышает твою самооценку?
29 
