очень нудно 
132 
Было ли это предупреждением? Королева не сомневалась, что дело обстояло именно так. Король полностью потерял самообладание и не был уверен ни в чем.
Вскоре на королевскую семью обрушился скандал, равного которому не случалось с того времени, когда принц Уэльский пытался доказать супружескую неверность жены.
Неприятности начались после того, как стало известно, что некая Мэри-Анна Кларк, любовница герцога Йоркского, продает лицензии на занятие офицерских должностей в армии, пользуясь тем, что герцог Йоркский был главнокомандующим.
Что еще натворят королевские сынки? О герцоге Йоркском и его любовнице говорили во всех пивных и кофейнях. Позорное дело стало достоянием гласности, и Палате Общин пришлось провести по нему слушания, во время которых были прочитаны выдержки из писем герцога своей любовнице — безграмотных, наивных, но искренних. Люди не переставали их цитировать и рассуждать о герцоге и «дорогуше», и хотя было установлено, что он сам не причастен к этому делу и все совершалось у него за спиной, ему пришлось расстаться с должностью главнокомандующего.
Тем временем на короткий срок вернулся домой Георг, полный впечатлений и рассказов о военных делах. Генерал Стюарт, у которого он служил адъютантом, побывал в Буши и рассказал родителям, что Георг становится храбрым солдатом, и ему никогда не найти лучшего адъютанта. Уильям пришел в восторг, а Дороти загрустила, полагая, что скоро снова придется расстаться с сыном. Она оказалась права.
Жертвой следующего пожара стал сам Друри-Лейн. Пожар начался в кофейне на первом этаже, из которой был выход прямо в ложи, и поскольку противопожарный занавес не выполнил своего назначения, все воспламеняющиеся материалы за кулисами были мгновенно охвачены огнем, и стены рухнули.
В это время Шеридан был в Палате Общин и видел пламя в окно.
На противоположном берегу реки, в Суррей, за много миль от театра, люди тоже могли видеть зарево отдаленного пожара, с Вестминстерского моста открывался зловещий вид.
Когда стало известно, что Друри-Лейн погибает в пламени, Палата приняла решение прервать работу, поскольку эта трагедия непосредственно касалась такого уважаемого члена Палаты, как мистер Шеридан.
Шеридан не одобрял такого решения, но покинул заседание вместе с несколькими своими друзьями и направился к горевшему театру. Его Друри-Лейн в огне! Как ему спасти его? Он думал о том, насколько ухудшится его финансовое положение, ибо театр был застрахован только на тридцать пять тысяч фунтов, которые, конечно же, не покроют всего ущерба.
Шеридан завернул в ближайшее кафе и заказал себе вина.
— Мистер Шеридан, как вы можете пить и сидеть спокойно? — спросил его один из спутников. На это Шеридан ответил ему:
— Разве нельзя человеку выпить бокал вина перед собственным камином?
Этот ответ потом повторялся с большим удовольствием, как и почти все высказывания Шеридана, но никто больше не рисковал шутить по поводу этой большой беды.
И когда позднее возник пожар в Кенсингтонском дворце, который, к счастью, удалось быстро потушить, и принц Уэльский получил анонимные письма с угрозами, стало совершенно очевидно, что все это делается с какой-то определенной целью. Почти вслед за этим поползли слухи о пожаре в Хэмптон-Корт, которые, однако, не подтвердились, но практически одновременно с этим убыток от пожара в одном из колледжей составил двенадцать тысяч фунтов.
— Беда носится в воздухе, — сказала королева, приобретавшая все большее влияние при дворе. — Нам следует очень тщательно обдумать, что предпринять.
Пожары внезапно прекратились, и вскоре все перестали о них думать, В сентябре ожидалось знаменательное событие — открытие Ковент-Гарден после пожара постановкой «Макбета», и Кембл должен был произнести приветственную речь.
Перед театром скопилось множество экипажей, и людям не терпелось попасть внутрь, однако, когда стало известно, что цены на билеты увеличены, публика взбунтовалась. В течение нескольких последующих недель люди осаждали театр, требуя возврата к старым ценам, и, боясь, что восстановленный театр вновь пострадает, владельцы были вынуждены уступить.
Тот год был трудным и для Дороти. Уильям снова болел — его мучил очередной приступ подагры, к тому же у него началась астма. Его здоровье заметно ухудшалось по мере того, как королева досаждала ему разговорами о том, какой вред он наносит своей семье, открыто живя с актрисой. Она ссылалась на комментарии Коббетта, о котором было известно, что он очень влиятельная персона. Уильяму следует оставить свою любовницу, на худой конец, обеспечить ей и детям содержание, но в разумных пределах. Он пытался объяснить, что для него Дороти — жена.
132 
