Последние отзывы

  52  

— Он слишком стар для любовных утех.

— Сам он в это никогда не поверит. Он посвятил им слишком много времени. Он всегда будет думать и верить, что его силы и желания еще не иссякли.

— А зачем ты мне все это говоришь? Неужели ты позвал меня, чтобы сообщить то, что при дворе уже знают и знали всегда?

— Нет. Дни королевы сочтены. Бедная Катарина Парр! Мне ее жаль. Она последует за другими женами короля. — Сюррей улыбнулся. — Но не следует расстраиваться, ибо нас всех ждет смерть. Не сегодня, так завтра, и надо относиться к этому стоически. Место королевы займет другая женщина. Вдруг ею станешь ты, сестра?

Мария вспыхнула от гнева:

— Ты хочешь, чтобы я стала седьмой? Чтобы я сама положила голову на плаху?

— Нет, ты будешь не седьмой женой, а почитаемой любовницей. Улыбайся его величеству и не говори: «Я не стану вашей любовницей», как говорили бедные обманутые дурочки до тебя. Скажи: «Я буду вашей любовницей». Так тебе удастся удержать короля при себе. Ты будешь управлять им и снова вернешь нашему роду милость короля, которой он когда-то пользовался.

— Да как ты смеешь предлагать мне такое! Как тебе не стыдно! Ты оскорбляешь меня. Ведь король... мой тесть!

Сюррей пожал плечами:

— Ты была женой его незаконного сына, так что никакого родства между вами нет. Более того, не надо будет испрашивать разрешения папы, ибо его святейшество не имеет в нашей стране никакой власти. Король получит разрешение от короля — и дело в шляпе. Король легко успокоит свою совесть, ибо я не сомневаюсь, что, хотя желания короля и подчиняются его совести, эти желания столь искусны, что легко сумеют обмануть его совесть.

— Брат, ты ведешь себя безрассудно. Ты горд и глуп. Однажды тебе отрежут язык.

— Не сомневаюсь, не сомневаюсь. И хочу тебе сказать, дорогая сестра, что иногда бывают моменты, когда мне становится совершенно безразлично, что со мной сделают. Только не думай, что тебе удастся выйти замуж за этого безродного Сеймура. Я категорически против того, чтобы наши семьи породнились.

Мария вскричала:

— Да ты еще глупее, чем я думала! Породниться с зятем короля, что может быть лучше для нашей семьи!

— И для королевской дочери, которая по нему сохнет! — поддел он ее.

— Ты слишком многое себе позволяешь, брат.

— Неужели, моя милая сестричка? Говорю тебе — Сеймур метит высоко. Он зарится на принцессу Елизавету, и кто знает, может быть, он и получит ее. Если король не решит его казнить, чтобы избавиться от своей королевы. Ты ведь помнишь, что Сеймур одно время поглядывал на ее величество. Над господином Томасом Сеймуром, так же как и над нами, навис топор палача, несмотря на то, что король зовет его братом. Так что, дорогая сестра, мечтая об одном мужчине, не забывай поглядывать па других. Будь храброй. Будь умной. Люби Томаса Сеймура, если хочешь, но не упусти возможность вернуть своему роду былое могущество, добившись благосклонности его величества. Говорю тебе, он... созрел для того, чтобы его обольстили. А женщины из нашего рода лучше всех преуспели в этом деле.

Мария поднялась и надменно покинула комнату.

Сюррей, глядя ей вслед, извлек несколько звуков из лютни. Он продолжал играть, когда явился посыльный и сообщил ему, что его присутствие требуется в королевском музыкальном зале.

* * *

Король сидел на своем стуле, украшенном орнаментом, в комнате, приспособленной для музыкальных занятий.

Его окружали придворные, а рядом сидела королева. Она была хороша в своем алом чепце; жемчуга, вышитые по его краю, очень шли к ее бледному лицу. Верхняя юбка платья была сшита из золотой парчи, а из разреза спереди виднелась нижняя юбка алого бархата. «Как идет ей алый цвет, — подумал король. — Если бы она родила мне сына, я был бы очень доволен».

Но она вмешивалась в вопросы религии, а он терпеть не мог женщин, сующих нос не в свое дело. Он преследовал лютеран как еретиков, а папистов — как предателей. Вопросы религии в его стране стали вдруг очень запутанными — он никак не мог понять, почему это произошло, и это сильно раздражало его. Ему хотелось, чтобы люди поклонялись Богу, как и прежде, но не забывали, что теперь главой английской церкви был не папа римский, а он, их король. Ведь все было так просто.

Одно утешало его сейчас — то, что король Франциск, по ту сторону пролива, был таким же старым, как и он. Вряд ли он проживет больше двух лет; он тоже страдал жестокими болями, как и Генрих, и мысль о страданиях французского короля помогала ему переносить свои.

  52