очень нудно 
57 
ОПИСАНИЕ ВЕСНЫ,
КОГДА МЕНЯЕТСЯ ВСЕ,
КРОМЕ СЕРДЦА ВЛЮБЛЕННОГО
Пришла пора, когда земля цветет:
Зеленым затканы и холм и дол,
В обнове сладко соловей поет,
Гурлящий голубь милую обрел,
Раскован у ручьев журчащих ход,
Олень, рога роняя, бьет о ствол,
В лесную чащу лань линять идет,
У резвой рыбки в серебре камзол,
Змея из выползины прочь ползет,
Стал ласков к легкой ласточке Эол,
Поет пчела, копя по капле мед,
Зима зачахла, всякий злак взошел,
Бежит беда от счастья и щедрот —
И только мне не избежать невзгод[2].
Вдруг Сюррей замолчал, ибо король сказал Сеймуру, стоявшему рядом с ним:
— Что он имел в виду, братец, говоря: «Весной все обновляется, за исключением любви?» Я думаю, что любовь появляется и исчезает так же быстро, как и первые цветы. Ха! Ей и весны-то ждать не нужно!
Все весело рассмеялись, а когда смех утих, Сюррей сказал:
— Цветы, ваше величество, каждую весну зацветают заново, а любовь, наоборот, увядает.
Наступило молчание. Что это сегодня с Сюрреем? Неужели с ним случилось то же самое, что и с некоторыми людьми, которые так долго жили под угрозой топора, что страх в них сменился безрассудством? С Сюрреем это время от времени случалось.
Катарина взглянула на молодого поэта и про себя стала молиться за него: «Сохрани его, Господь. Сохрани всех нас».
Она быстро произнесла:
— Ваше величество, когда я слушала стихи графа, у меня возникло желание послушать ваши собственные.
Эти слова тут же вернули королю доброе расположение духа. Удивительно, как этот могущественный король, перед которым трепещут Франция и Испания, может быть тщеславным, как ребенок!
В характере короля странным образом сочетались разные качества — жестокость и сентиментальность, простота и проницательность. И тем не менее, именно это смешение делало его таким, каким он был. Катарине грех было жаловаться на противоречия в характере мужа — она замечала его слабости и, играя на них, спасала других, да и себя тоже, от его гнева.
— Если королева повелевает, — галантно произнес Генрих, — я обязан выполнить ее волю.
— Не соблаговолит ли ваше величество перейти в мою музыкальную комнату и послушать сначала новую мелодию для ваших стихов в исполнении моих музыкантов?
— Хорошо. И пригласим с собой тех, кто способен ее оценить.
Он обвел взглядом придворных. — Идемте с нами... вы, миледи Херберт, и вы, миледи Саффолкская...
Король назвал еще несколько человек. Сюррея среди них не было, и Катарина была рада этому. Пусть молодой человек отправляется в свои покои и подумает там в одиночестве о своем безрассудном поведении.
Но другие заметили, что среди тех, кто удостоился приглашения короля, была сестра Сюррея и что, устроившись в музыкальной комнате королевы, Генрих под каким-то предлогом усадил ее рядом с собой.
Томас Сеймур, также не получивший приглашения, вышел прогуляться в сад.
Он думал о словах Сюррея, произнесенных специально для того, чтобы разозлить короля. Ну и дурак этот Сюррей! Томас Сеймур никогда бы нее повел себя так.
Он шел по саду, в котором скоро запылают розы — алые и белые, посаженные здесь для того, чтобы напомнить всем, кто их увидит, от какой напасти династия Тюдоров спасла страну. Война Алой и Белой розы завершилась восшествием на престол Генриха VII; теперь алые розы Ланкастеров и белые — Йорков мирно цвели рядом, обнесенные деревянными оградами, выкрашенными в белый и зеленый цвет — ливрейные цвета Тюдоров (а в качестве дополнительного напоминания — на колоннах красовались геральдические знаки этой семьи).
Любуясь садом, Сеймур снова подумал о том, какого дурака свалял Сюррей. Чего он хочет? Свалить Тюдоров? Ну и чудак — Тюдоры никому не собираются уступать трон.
Сеймур облокотился на бело-зеленую ограду и стал глядеть на розы.
Судьба благосклонна к верховному адмиралу Англии. Все его мечты осуществятся. Он был уверен в этом, но, тем не менее, никогда не забывал, что надо постоянно быть начеку, чтобы не упустить ни единого шанса, ибо самым большим даром, которым заботливая судьба наградила сэра Томаса Сеймура, было его обаяние.
Женитьба! Удачной женитьбой можно было добиться всего!
Похоже, что надменный Норфолк поглядывает на него, и если он не ошибается, то и его дочка — тоже.
Сеймур не смог сдержать довольного смешка. Семья герцогини Ричмондской, он был уверен, легко сумеет уговорить ее стать женой сэра Томаса Сеймура.
57 
