очень нудно 
53 
Монах внимательно выслушал инструкции Фердинанда; после его ухода Фердинанд вернулся к письму, которое писал Каросу.
«Я бы хотел, чтобы мой зять знал, что Франция — наш общий враг и что мы должны держаться вместе, чтобы сокрушить ее. Сообщите, насколько далеко зашли приготовления, и мы подпишем наш договор, чтобы весь мир знал, что мы одна семья и выступаем в этом деле вместе».
Фердинанд запечатал письма и послал за курьерами.
Он стоял у окна, наблюдая их отъезд, и смеялся про себя.
Я уже больше не молод, не могу удовлетворить жену, не говоря уже о любовнице, хмыкнул он. Однако, я все еще самый хитрый лис в Европе.
* * *
В солнечный апрельский день под председательством короля проходила церемония подписания договора с его тестем.
Рядом с Генрихом и Катариной стоял Луис Карос, своим великолепием чуть не затмевая короля; послышались громкие одобрительные возгласы присутствующих, так как они верили, что с помощью Фердинанда обязательно одержат победу над Францией.
Вот-вот должны наступить великие дни завоевания. Повторятся победы, одержанные воинственным Генрихом V. Они глядели на сияющее лицо своего двадцатидвухлетнего короля и говорили себе, что он принесет Англии новое величие.
Катарина была довольна.
Самым ее заветным желанием было упрочить дружбу между ее супругом и отцом; она верила, что это ей удалось.
Несомненно сбудется и ее другая мечта — родить здорового сына.
* * *
В ужасе Катарина неподвижным взглядом смотрела на письма. Этого не может быть. Ее отец не мог заключить перемирие с королем Франции за несколько дней до того, как Карос подписал договор с королем Англии от имени своего повелителя.
Здесь какая-то путаница, какая-то ошибка.
Она немедленно послала за Каросом. Посол пришел к ней в полном замешательстве. Проходя к ее покоям, он встретил ее духовника Фрея Диего Фернандеса. Фрей Диего приветствовал посла недостаточно уважительно, и Карос сразу же заметил на лице священника довольную усмешку.
«Смейся, мой малыш,— подумал Карос.— Твои дни здесь сочтены. Я начал намекать Фердинанду, что ты больше стараешься для Англии, чем для Испании».
Но у Кароса в этот день было мало времени на этого дерзкого священника и о» поспешил туда, где Катарина нетерпеливо ожидала его прихода.
— Вы слышали эту новость? — спросила она.
— Да, Ваше Величество.
— Здесь какая-то ошибка.
Карос покачал головой. Он знал своего господина лучше, чем королева знала своего отца, и ему казалось, что такой поступок типичен для Фердинанда. Его беспокоило, что предпримет Фердинанд вслед за этим, так как Карос догадался, что тот уже выбрал козла отпущения и что им, вероятнее всего, будет его посол в Англии.
— Не может быть, чтобы мой отец заключал соглашение с Францией, в то время как здесь в Англии подписывался договор о союзничестве!
— Это действительно так, Ваше Величество.
— Как могло произойти такое ужасное недоразумение?
— Ваш отец, без сомнения, даст какое-то объяснение.
В покои широким шагом вошел Генрих. Он был разъярен.
— Ха! — закричал он.— Дон Луис Карос! Так вы здесь. Что это за новости мне сообщают из Испании? Кто-то солгал мне. Как могло случиться, что ваш господин в одно и то же время поставил свое имя под двумя такими соглашениями!
— Сир, я понимаю не больше вас.
— Тогда настало время, чтобы вы поняли. Я требую объяснить это поведение.— Генрих повернулся к Катарине.— Ваш отец, мадам, видимо, делает из нас посмешище.
Катарина затрепетала, ибо вид у Генриха был такой, будто он собирался уничтожить все испанское, включая Кароса и ее самое.
— Этого не может быть,— отвечала она как можно спокойнее.— Это, должно быть, ложное сообщение.
— Будем надеяться,— прорычал Генрих. Карос сказал:
— Сир, могу я получить разрешение Вашего Величества удалиться, чтобы как можно скорее отправить письмо моему господину?
— Удалиться! — вскричал Генрих.— Вам лучше всего удалиться, сэр посол. Если вы останетесь, я могу поступить с вами так, как заслуживает любой, обманувший мое доверие.
Посол поспешил прочь, оставив Катарину одну с ее супругом.
Генрих стоял в своей любимой позе, широко расставив ноги, поигрывая пальцами на рукоятке кинжала; сквозь почти сомкнутые веки сверкал синий огонь разъяренных глаз.
— Мой союзник! — закричал он.— Так вот какова испанская честь! Клянусь Богом, я слишком доверял вам, испанцам. И что мне это дало? Союз, который вовсе и не союз... бесплодную жену.
53 
