Последние отзывы

  58  

О Максимилиане много говорили, он был известен как один из величайших полководцев Европы. Генрих был рад иметь его на своей стороне в битве против французов. С помощью Максимилиана он мог позволить себе игнорировать другого своего сомнительного союзника — Фердинанда.

Как раз когда он демонстрировал свое мастерство в стрельбе из лука, к нему принесли послание от Максимилиана.

Генрих оставил лук и немедленно прочел его.

Император полагал, что первыми шагами в завоевании Франции должно быть овладение двумя городами — Теруанном и Туренью. Как только они окажутся в руках союзников, отмечал Максимилиан, через них будет нетрудно начать продвижение войск из Фландрии. Он хотел, чтобы король Англии знал, что это просто совет старого служаки, а он, счастливейший генерал в Европе, рад встать под знамена короля Англии.

Генрих, в планы которого не входило так отдаляться от своей главной цели — Парижа и уходить в сторону фламандской границы до этих городов, был так очарован последними словами императора, что сразу же уступил его предложениям и выступил в Теруанн.

* * *

Император Максимилиан — закаленный вояка — переписывался с Фердинандом о честолюбивых устремлениях короля Англии.

«Этот жеребчик, если его не обуздать, станет для нас всех угрозой,— писал Максимилиан.— Я помню о его недавних действиях, предпринятых в качестве нашего союзника. С его самомнением его даже не нужно обманывать, потому что он всегда готов обмануть самого себя».

У императора не было большого желания воевать с королем Франции, он скорее стремился заключить с ним союз, как это сделал Фердинанд. Как и Фердинанд, он вел секретные переговоры с Людовиком.

Трое великих европейских правителей — Людовик, Фердинанд и император — не очень серьезно относились к шумным играм молодого короля Англии, у которого было слишком много денег и он мог их пускать на ветер. Однако, все они были готовы его использовать, и Максимилиан предложил сделку, от которой было невозможно отказаться. Его казна была пуста, и он отчаянно нуждался в средствах; поэтому он желал прийти к соглашению с английским королем. Он предоставит в распоряжение Генриха бургундскую кавалерию и столько немецких ландскнехтов, сколько тот пожелает. Конечно, Генриху придется заплатить за этих людей, потому что, хоть у императора и были солдаты, у него не было средств содержать их в военных действиях.

Что касается самого императора, он станет под командование Генриха. «Я сочту для себя честью служить под таким знаменем...» — вот слова, рассчитанные на то, что король Англии будет так доволен, что сразу же ухватится за это предложение, не думая о цене. Услуги такого генерала, как император Максимилиан, должны оплачиваться, и король Англии должен понимать, что у него будут значительные личные расходы. Но он просит всего сотню крон в день; естественно, предполагается, что король возьмет на себя расходы по содержанию императорской стражи.

— Мы непобедимы — теперь под наше знамя встанет один из величайших полководцев в Европе.

Три старых опытных вояки были теперь готовы наблюдать за шалостями молодого петушка, полагавшего, что война — это почти то же, что маскарад, только требует больше денег.

Фердинанд цинично выжидал. Людовик готовился заключить мир с Максимилианом и Фердинандом. Максимилиан говорил себе, что захват Теруанна и Турени — это все, что ему нужно, и не видел причин, почему бы Генриху не заплатить ему за то, что он для себя завоюет.

Людовик распорядился, чтобы его солдаты избегали столкновений с англичанами. Они должны были просто надоедать тем и делать их пребывание во Франции неприятным.

Все помнили о компании Дорсета, но никто серьезно не принимал в расчет англичан... кроме них самих.

* * *

Наступил чудесный момент, когда император, одетый в черное — по случаю траура по его второй жене,— приехал в лагерь, чтобы засвидетельствовать свое почтение ослепительному молодому королю.

Генрих обнял императора и не дал ему преклонить колено, всем был заметен торжествующий блеск его глаз.

Максимилиан заботился не о парче, а только о том, чтобы сделать свою империю великой. Он даже был готов встать на колени, если тем самым мог обмануть этого молодого человека.

В глазах Генриха стояли слезы.

— Это величайший момент в моей жизни,— провозгласив он,— я буду воевать бок о бок с Вашим Императорским Величеством.

  58