очень нудно 
79 
СТАНСЫ
- Стрелецкая луна. Замоскворечье. Ночь.
- Как крестный ход идут часы Страстной Недели.
- Я вижу страшный сон. Неужто в самом деле
- Никто, никто, никто не может мне помочь?
- В Кремле не надо жить – Преображенец прав,
- Там зверства древнего еще кишат микробы:
- Бориса дикий страх и всех Иванов злобы,
- И Самозванца спесь – взамен народных прав.
Стихи о стихах Нарбута – продолжение мысленного общения с «мертвым мужем». Это именно он, Гумилев, в одном из писем 1914 года настоятельно советовал жене обратить внимание на Нарбута. Однако получилось так, что с творчеством поэта, рекомендованного ей Николаем Степановичем, Анна Андреевна всерьез познакомилась только в 1940-м, после гибели (Нарбут расстрелян в 1938-м), и вновь поразилась верному и независимому вкусу Гумилева. А кроме того, и Нарбут, и его стихи возвращали Ахматову в киевскую юность, где были и донник, и черниговская луна: село Никольская слободка, в котором Анна и Николай венчались в апреле 1910-го, хотя и стояло неподалеку от Киева, относилось уже к Черниговской губернии. И думается, не случайно посвященные Нарбуту стихи датированы апрелем.
Владимир Нарбут. 1910-е годы
ПРО СТИХИ НАРБУТА
Н. Х<арджиеву>
- Это – выжимки бессонниц,
- Это – свеч кривых нагар,
- Это – сотен белых звонниц
- Первый утренний удар…
- Это – теплый подоконник
- Под черниговской луной,
- Это – пчелы, это – донник,
- Это – пыль, и мрак, и зной.
ИЗ ЦИКЛА «ЮНОСТЬ»
* * *
- Мои молодые руки
- Тот договор подписали
- Среди цветочных киосков
- И граммофонного треска,
- Под взглядом косым и пьяным
- Газовых фонарей.
- И старше была я века
- Ровно на десять лет.
- А на закат наложен
- Был белый траур черемух,
- Что осыпался мелким,
- Душистым, сухим дождем…
- И облака сквозили
- Кровавой цусимской пеной,
- И плавно ландо катили
- Теперешних мертвецов…
- А нам бы тогдашний вечер
- Показался бы маскарадом,
- Показался бы карнавалом,
- Феерией grand-gala[41]…
- От дома того – ни щепки,
- Та вырублена аллея,
- Давно опочили в музее
- Те шляпы и башмачки.
- Кто знает, как пусто небо
- На месте упавшей башни,
- Кто знает, как тихо в доме,
- Куда не вернулся сын.
- Ты неотступен, как совесть,
- Как воздух, всегда со мною,
- Зачем же зовешь к ответу?
- Свидетелей знаю твоих:
- То Павловского вокзала
- Раскаленный музыкой купол
- И водопад белогривый
- У Баболовского дворца.
* * *
- В лесу голосуют деревья.
- И вот, наперекор тому,
- Что смерть глядит в глаза, —
- Опять, по слову твоему,
- Я голосую за:
- То, чтоб дверью стала дверь,
- Замок опять замком,
- Чтоб сердцем стал угрюмый зверь
- В груди… А дело в том,
- Что суждено нам всем узнать,
- Что значит третий год не спать,
- Что значит утром узнавать
- О тех, кто в ночь погиб.
* * *
- Когда человек умирает,
- Изменяются его портреты.
- По-другому глаза глядят, и губы
- Улыбаются другой улыбкой.
- Я заметила это, вернувшись
- С похорон одного поэта.
- И с тех пор проверяла часто,
- И моя догадка подтвердилась.
НАДПИСЬ НА КНИГЕ
М. Лозинскому
- Почти от залетейской тени
- В тот час, как рушатся миры,
- Примите этот дар весенний
- В ответ на лучшие дары,
- Чтоб та, над временами года,
- Несокрушима и верна,
- Души высокая свобода,
- Что дружбою наречена, —
- Мне улыбнулась так же кротко,
- Как тридцать лет тому назад…
- И сада Летнего решетка,
- И оснеженный Ленинград
- Возникли, словно в книге этой,
- Из мглы магических зеркал,
- И над задумчивою Летой
- Тростник оживший зазвучал.
АВГУСТ 1940
- То град твой, Юлиан!
- Когда погребают эпоху,
- Надгробный псалом не звучит,
- Крапиве, чертополоху
- Украсить ее предстоит.
- И только могильщики лихо
- Работают. Дело не ждет!
- И тихо, так, Господи, тихо,
- Что слышно, как время идет.
- А после она выплывает,
- Как труп на весенней реке, —
- Но матери сын не узнает,
- И внук отвернется в тоске.
- И клонятся головы ниже,
- Как маятник, ходит луна.
- Так вот – над погибшим Парижем
- Такая теперь тишина.
79 
