31 
— Зайцем, — согласилась Сонька.
— Зачем? — опять рявкнул Паша, но на сей раз мы не очень испугались, поняв, что орет он не со зла, а в силу привычки. — Дали бы дежурной пару тысяч, она бы вам раскладушку поставила, тут такое практикуется.
— Скажите — пару тысяч! — возмутилась уже совсем осмелевшая подруга. — Думаете, я располагаю такими деньжищами?
— Я не о долларах, а о рублях…
— Это я поняла. Только у меня всего пара тысяч в кошельке… — Это она врала, у нее там, как минимум, четыре, но Сонька любила на людях прибедняться. — Я учитель, — лаконично объяснила свое бедственное материальное положение она.
— Я тоже! — радостно выкрикнул лохматый. — Я преподаю литературу и русский в школе. А вы?
— Вообще-то я преподаватель начальных классов, но сейчас работаю в музыкалке…
— А я рыбак, — ни с того, ни с сего доложил Паша. — Из Астрахани. Паша Аляскин зовут…
— А меня Женя, — представился второй. — Я из Ростова.
— Он поэт, — уважительно пробасил Паша.
— Ну не совсем, — зарделся Женя. — Так балуюсь…
— А Леля у нас тоже балуются, — ткнула меня в плечо Сонька. — Только она прозой. Второй год роман пишет, да все никак закончить не может.
— Вот здорово! — восхитился Паша. — Сразу два писателя, и оба мои соседи…
— Мальчики, — робко проговорила Сонька. — Может, потом поговорим, а то я есть хочу…
— А давай мы тебя покормим, — предложил Паша, который при ближайшем рассмотрении оказался совсем не страшным. — У меня балык есть, у Женьки булка.
— Да, девочки, давайте к нам, — обрадовался стихоплет Женя. — Посидим, в карты поиграем…
— Спасибо, конечно, — сердечно поблагодарила Сонька. — Только у нее, — кивок в мою сторону, — свидание через час, а я должна сопровождать.
— Жаль, — искренне огорчился Паша. — Но мы еще посидим, да?
— Обязательно, — заверила его я, причем, слово собиралась сдержать, так как очень люблю балык.
— Я вам стихи почитаю, — крикнул в след уходящей Соньке Женя.
* * *
Когда мы подошли к «Прибою», Гоша уже был на месте. Стоял в своей любимой позе — ноги на ширине плеч, руки сцеплены за спиной — раскачивался на каблуках и хмурился.
— Опаздываете, — буркнул он вместо приветствия.
— Мы тоже рады тебя видеть, — пропела Сонька, она была в отменном настроении.
— Ладно, пошлите скорее, а то с двадцати двух тридцати у них вход платный, — так же недовольно пробурчал кавалер, но подставил нам свои локти, чтобы мы взяли его под руки.
Я критически осмотрела Гошу и тайком улыбнулась. А женишок-то мелковат. Аккурат мне по подбородок. К тому же сухляв, так что на моем фоне выглядит эдаким червячком, поэтому от предложенного локтя я отказалась и независимо прошествовала к свободному столику. Сонька попрыгала следом, Гоша за нами.
Мы расселись.
Гоша выжидательно на нас уставился. Мы так же на него.
— Ну? — спросила Сонька нетерпеливо.
— Что — ну? — растерянно заморгал Гоша.
— Что будем заказывать?
— Может, кофе? — осторожно спросил он.
— Какой, на фиг, кофе?
— Тогда чай?
— Ты издеваешься что ли? — разозлилась Сонька. — Кто идет в ресторан, чтобы выпить чая?
— Леля, вам чего бы хотелось? — уставился на меня Гоша.
— Шампанского! — ответила за меня подруга.
Гоша сразу сник, он, видимо, наметил потратить не больше полтинника.
— Я эту шипучку не люблю, — нашелся он. — Может, лучше пивка.
Мудрое решение — пиво самый дешевый из имеющихся в ассортименте спиртных напитков. Дешевле только мензурка с синтетическим джин-тоником.
— Ну давай, — снизошла я. — Только мы любим пиво с креветками. — Это я врала, пиво мы любим и с орехами, и с чипсами, и с «таком», просто меня покоробила его жадность — я, как и всякая россиянка, недолюбливаю скупердяев.
— Ладно, — грустно согласился он и потащился к стойке, решив, наверное, сэкономить хотя бы на чаевых официанткам.
Вернулся Гоша довольно скоро, осторожно неся на вытянутых руках поднос. На подносе имелись три кружки и тарелочка с сушеными кальмарами.
— Креветки я решил не брать, — сообщил он нам, ставя свою ношу на стол. — Какие-то они страшные…
Сонька фыркнула и отвернулась. Поняв, что пира на халяву не получиться, она потеряла к Гоше всякий интерес. Мне же, бедной, пришлось вести с ним светскую беседу.
— А сколько вашим деткам лет? — спросила я первое, что пришло в голову.
31 
