очень нудно 
28 
— Ну если так… — протянула Сонька, но по глазам было видно, что она скорее согласилась бы на гадюшник, чем на дворец с приведениями.
— Короче, девчонки, — Катя поднялась со стула, — приходите в гости!
— Нет, уж лучше вы к нам, — проблеяла я.
Катя кивнула и на той же скорости унеслась в сторону корпуса. А мы, допив оставшееся шампанское, вернулись на пляж.
* * *
Когда я вбежала в столовую, Эмма уже сидела за столом. В том же нарядно-старомодном платье, с той же аккуратной прической и с той же постной физиономией.
— Почему опаздываешь? — хмуро спросила она, когда я подошла к столу.
— Да мы с Сонькой от сестры хозяйки прятались, она что-то заподозрила.
— Ну и?
— Пронесло. А вы чего такая грустная? — выпалила я, бухаясь на стул.
— Мне никак не хотят делать гидромассаж, — пожаловалась она.
— Эмма Петровна, у вас так весь день расписан, вы и на ванны, и на лечебный сон, и на душ Шарко, и на грязи, куда вам еще гидромассаж?
— Он очень хорошо повышает жизненный тонус, — назидательно проговорила она.
— Жизненный тонус хорошо повышает курортный роман, или как говорит наш институтский плейбой Антон Симаков — «кустотерапия», — сострила я. Но тут же пожалела об этом, потому что Эмма, как истинная старая дева, не переносит разговоров о сексе, а услышав хотя бы намек на это слово, заливается краской смещения.
На мое счастье, в тот момент, когда румянец на щеках Эммы грозил переползти на шею, к нашему столику подошла дамочка с короткой стрижкой и воинственным острым носиком. Она была одета в ярко-лимонную юбку (моя бабушка называет такой цвет «вырви глаз») и агрессивно-алую блузку. Ее тонкая шея была увешана массивными золотыми украшениями, на запястье красовались большие круглые часы из желтого металла, а ни щиколотке поблескивал псевдо-брильянтовый дельфинчик. Короче, дамочка была очень колоритной, броской, яркой, но яркость ее оказалось настолько сногсшибательной, что мне захотелось прикрыть глаза темными очками, чтобы не ослепнуть.
Завидев эту пестрокрылую птицу, Эмма расплылась в улыбке и чуть ли не кинулась с ней обниматься.
— Светочка! — закудахтала она, когда дамочка подгребла к нашему столу. — Очень приятно вас видеть.
Я только диву давалась, когда это нелюдимая Эмма успела сблизиться с этой «вырви глаз» Светочкой. На пляже она практически не бывает, в рестораны не ходит, даже погулять по набережной ее не вытащишь…
— Леля, — обернулась ко мне Эмма. — Позволь представить тебе Свету. Мы познакомились у главврача. Ей тоже не хотят делать гидромассаж…
— Ничего, Эммочка, — проговорила Света, еще выше задрав свой воинственный нос. — Мы еще повоюем!
И тут я ее узнала. Ведь именно эта остроносая мамзель крутилась у трупа Лены, рассказывая всем подробности ее биографии. Она еще нас за администрацией посылала…
— А я вас помню, — довольно приветливо проговорила я. — Мы встречались пару дней назад…
— Да? — неприязненно проговорила она. — А что-то вас не припомню…
Вот врушка! Не поманит она, как же! Просто бабенкам, которые лезут из кожи вон, чтобы произвести впечатление на мужика, такие девушки, как я или Сонька, никогда не нравилась. Вот она, банальная бабская зависть к более ярким соплеменницам!
— Как твои дела, Светочка? — продолжала лучиться доброжелательностью Эмма.
— Собираюсь сходить поскандалить к начальнику санатория. Если не поможет, жалобу напашу в Минздрав России.
— И хочется вам тратить отдых на склоки? — удивилась я.
— Вы, девушка, ничего не понимаете, — процедила Света. — Я работаю в организации по защите прав потребителя, я знаю… — договорить правоведка не успела, так как была отвлечена одной из официанток. Та, видите ли, уронила на пол ложку и не соизволила ее ополоснуть кипятком. Переполняемая праведным гневом, Света унеслась качать права.
— Чудесная женщина, — пропела Эмма ей вслед.
— Монстр, а не женщина. Как пить дать, не замужем.
— Это почему? — вспыхнула Эмма, она очень болезненно воспринимала все разговоры о замужестве, а точнее незамужестве.
— Во-первых, больно желчная…
— Это еще ни о чем не говорит! Я вот тоже не замужем, но у меня ангельский характер…
— О вашем характере умолчим, и перейдем ко второму пункту.
— Только без пошлостей, — предупредила она.
— Хорошо, — смиренно кивнула я. — Без пошлостей это будет звучать так: у нее очень яркое оперенье, в животном мире, вспомним пернатых, все особи в брачный период обзаводятся ярким опереньем.
28 
