113 
Он перестал развязывать шнуровку корсета ее платья.
— Заняться с тобой любовью? Но ведь ты же замужняя женщина. — Он отстранился от нее.
— Я думаю, Алекс поймет меня. — Она вцепилась в него покрепче.
— Что же он поймет? Что посторонний мужчина занимается любовью с его женой? Да ни один муж не в состояния одобрить измену собственной жены. — Он отступил от нее на шаг.
— Да ведь он неполноценный мужчина. А вот ты — совсем другое дело. — Она обвила своими руками его шею. Но Мститель разжал ее объятия.
— Он может появиться здесь в поисках тебя.
— Нет, он не придет. Я напоила его снотворным. Этой ночью его даже пушкой не разбудишь, так что будь уверен, он здесь не появится.
— Ты что, одурманила его? — Он даже задохнулся он возмущения.
— Мне необходимо было встретиться с тобой. Я была уверена, что, ты придешь сюда сегодня вечером. У меня было предчувствие, что я тебя здесь встречу. Вернись в мои объятия. У нас с тобой впереди целая ночь любви.
— Я всегда думал, что ты порядочная женщина, Джессика Таггерт, но теперь я вижу, что я в тебе ошибся.
— Да кто ты такой, чтобы судить о моей порядочности? Это ты подстрекал меня, чтобы я вышла замуж не за тебя, а за другого. Это ты влез в окно моей комнаты в первую же брачную ночь, хотя мой бедный больной муженек находился всего лишь в нескольких шагах от меня.
— Мужчине все дозволено.
— Черта лысого! — вырвалось у Джессики. Мститель был неприятно поражен ее внезапным выпадом.
— Убирайся отсюда. Пусть лучше я буду вместе с моим вонючим лысым мужем, который и целоваться-то по-настоящему не умеет, чем с тобой. По крайней мере, у него хоть голова на плечах есть.
Она вышла из пещеры.
Вернувшись домой в поместье Монтгомери, Джессика почувствовала угрызения совести. В конце концов, Алекс страдал исключительно из-за любви к ней. Он боялся открыться ей в личине Мстителя, потому что она могла его возненавидеть. Но затем она вспомнила неприятности, которые он причинил ей, будучи как Мстителем, так и Алексом, и ее решимость отомстить ему окрепла.
Па следующее утро ее разбудила Элеонора.
— Джессика, тебе следует прекратить эту историю с Александром. С каждым днем он выглядит все хуже и хуже. Он стал дышать себе в ладонь и потом нюхать свой выдох. А сегодня утром он осведомился у меня, не влияет ли ношение парика на рост волос.
Джесс усмехнулась:
— Я отплатила ему только тем, что он заслужил. А как только я начинаю думать о том, что я от него вытерпела…
— Да вы оба хороши, нечего сказать. Я думаю, пришла пора положить этому конец.
— Нет, пока еще рановато.
— Джессика, если ты не прекратишь свои издевательства над мужем, то от него вряд ли что останется. Он уже напрочь отказывается есть ту пищу, к которой ты прикасалась.
Джессика расхохоталась.
— Ты что, сказала Мстителю, что хочешь отравить Алекса?
— Что-то вроде того.
Она все еще давилась от смеха, когда ее остановил Джон Питман. Она всегда стремилась избегать его общества и была весьма рада, что дом Монтгомери достаточно большой.
— Я хочу приобрести в собственность ту пещеру, которая принадлежит вам.
— Что вы сказали? — переспросила Джессика в изумлении. Пещера, в которой стояла хибара Таггертов, и гроша ломаного не стоила.
Питман повторил свое предложение, и на этот раз он назвал приличную сумму стоимости пещеры в золоте.
«Если у тебя есть голова на плечах, то самое время ей поработать», — мысленно произнесла Джессика.
— Продаю, — сказала ему Джессика с улыбкой. — Пещера теперь ваша.
«В лепешку разобьюсь, но выясню, зачем она понадобилась Питману», — сказала себе Джессика.
Глава 22
Два дня и две ночи Джессика тайком выслеживала Питмана, прежде чем выяснилось, в чем тут дело. Она очень боялась случайно обмолвиться об этом Алексу, ведь тогда он немедленно начнет «спасать» ее.
Джесс выбралась из окна и пошла за Питманом. Она держалась на почтительном расстоянии, ибо знала, куда тот направляется.
Питман достиг старой хибарки Таггертов, остановился, огляделся вокруг, а затем вытащил из-под камзола тонкую рыбацкую сеть и забросил ее пару раз в воду с кромки морского прибоя.
Ловить рыбу ночью? Джесс задумалась. Что бы это могло значить? А через секунду ее пригвоздила к земле тяжелая мужская фигура, и чья-то сильная рука зажала ей рот.
— Только без шума, — произнес ей в ухо голос Алекса. Она побарахталась немного, а затем жадно глотнула свежий морской воздух, когда он отпустил свою руку.
113 
