17 
Следуя старой индейской тропой, он вошел в покойный сумрак леса, начинавшегося прямо за домом Монтгомери. Примерно в полумиле тянулась скала, спускавшаяся к маленькому каменистому пляжу, прозванному Бухта Фэрриера. Алекс направился туда.
Он ловко спускался по береговому откосу, легко находя дорогу, как вдруг лицом к лицу столкнулся с подслушавшим их Таггертом и Джессикой в придачу.
— Ты можешь идти, Натаниел, — надменно произнесла Джессика, не сводя глаз с Александра. Каждая черточка ее лица дышала ненавистью.
— Но, Джесс, я не рассказал тебе…
— Натаниел! — сказала она резко, и тот моментально исчез, ящерицей вскарабкавшись на береговую кручу. Через несколько мгновений они слышали лишь его удалявшиеся шаги.
Алекс не хотел начинать разговор первым, надеясь выяснить, как много рассказал ей Натаниел.
— Итак, теперь мы знаем, какие причины привели тебя обратно в Уорбрук. Эти несчастные дураки взаправду подумали, что ты собираешься помочь им. Уж конечно, двадцать пять процентов позволят тебе ходить в кружевах.
Александр старался сохранить бесстрастное выражение лица и не позволить прорваться эмоциям. Похоже, этот чумазый следопыт все ей рассказал. Потрясающая память у этого мальчишки, не говоря уже о слухе. Алекс отвернулся от Джессики, чтобы она не видела его лицо. Во что бы то ни стало он должен уговорить ее удержаться от болтовни. Если разговор с Питманом дойдет до людей, или… Алекс подумал об отце. Он уже инвалид, а эти разговоры сведут его в могилу.
Он с улыбкой повернулся к Джессике:
— Итак, сколько же я должен заплатить тебе за молчание?
— Я не продаюсь за деньги.
Александр смерил Джессику презрительным взглядом и прижал платок к носу, как бы заслоняясь от рыбного запаха, въевшегося в ее одежду.
— Это видно с первого взгляда.
Джессика стала наступать на него. Александр был выше ростом, но с этой слоноподобной фигурой и торчащим, как у буквы "Б", брюхом, силы были почти равны.
— Нет на свете таких ругательств, чтобы назвать тебя, как ты того заслуживаешь. Ты собрался брать деньги у негодяя, разоряющего людей, только потому, что тебе охота ходить в шелках.
Когда Джессика подошла ближе, Алекс забыл и все только что высказанное в его адрес, и то, что хотел удержать ее от дальнейших высказываний подобного рода. Единственное, что занимало его теперь, были глаза Джессики, полные огня и страсти, ее грудь, поднимавшаяся под одеждой всего в нескольких дюймах. Она продолжала кричать и обзывать Алекса словами, которых он раньше не слышал ни от одной женщины, но он их не воспринимал, пребывая в каком-то оцепенении. Когда губы Алекса оказались внезапно рядом с губами Джессики, она резко остановилась и отступила. Александр почувствовал, как к нему вернулась способность дышать.
Джессика стояла и смотрела на него, часто и растерянно моргая.
Алекс взял себя в руки и с тоской посмотрел на море. Ему хотелось броситься в воду и охладиться.
— И кого ты думаешь порадовать этой новостью? — спросил он, с трудом отводя взгляд от Джессики. Он был слишком уверен в полной уединенности этого места, чтобы позволить себе такую роскошь.
— Люди в Уорбруке боятся Питмана, потому что он представляет короля и — нет нужды напоминать об этом — английский флот. А ты, ты их совсем не пугаешь. Если они узнают все то, что слышал утром Нат, тебя вымажут в смоле, обваляют в перьях и повесят. Тебе не позволят жить. Им нужен козел отмщения за случившееся с Джосайей.
— Так что ты собираешься делать?
— Если это дойдет до твоего отца, то он не жилец, — она перевела взгляд на покрытый камнями берег. Неподалеку стояла корзина, наполовину нагруженная ракушками венерки. Очевидно, Джессика собирала этих съедобных моллюсков до его появления.
— Может быть, я смогу облегчить тебе принятие решения. — Александр попытался сохранить свои прежние интонации, чтобы она не заметила энергию и желание, излучаемые его телом в этот момент. — Если другие узнают столько, сколько знает твоя сестра, вся семья пострадает. Теперь у вас есть крыша над головой и еда. — Александр пристально рассматривал свои ногти. — И все ваше отродье живо. — Он посмотрел на Джессику.
Что-то внутри у него дрогнуло, когда Алекс понял: Джессика поверила его угрозам. Был ли хоть кто-нибудь на этом свете, кто знал его всю жизнь и стал бы на его защиту и сказал: «Александр Монтгомери никогда такого не сделает!»
17 
