очень нудно 
48 
— Итак, что я могу сделать для вас, дорогая? — спросила Примроуз, разливая чай.
— Я… — Эми не знала с чего начать. — Я нашла визитку вашей сестры, мадам Зои, и я… — она что? Она не знала, что сказать.
— Вы хотите вернуться в прошлое и изменить свою жизнь, — с пониманием сказала Примроуз.
— Нет! — поспешно и достаточно громко возразила Эми. — Я имею в виду, нет, я не хочу менять ни один день в моей жизни.
— Тогда почему вам дали визитку?
— Дали визитку? — удивилась Эми. — О, нет, мне не давали визитку вашей сестры. Я нашла её случайно, в книге, которую купила в книжном магазине. — Она пыталась вспомнить название магазина, но не смогла. — Магазин внизу по аллее.
— Я знаю, какой, — произнесла Примроуз с улыбкой. — Но, знаете ли, моя сестра не раздаёт визитки кому попало. Человек должен нуждаться в них.
— Нуждаться в них? Я не понимаю. Вам не нужны… — как же сказать деликатнее? — Вам ведь нужно руководить бизнесом?
— О, я понимаю. Деньги. Вы хотите знать, на что мы живём, если выдаем только несколько визиток. — Примроуз улыбнулась. — У нас есть отцовские деньги. Он обеспечил нас, так что мы можем не беспокоиться. Но мне любопытно. Если вы получили визитку, но не хотите менять свою жизнь, тогда зачем вы здесь?
— Я хотела поговорить с кем-нибудь о странных вещах, которые происходят со мной и подумала, что, возможно, медиум поймёт это лучше меня.
— Но моя сестра не медиум, — сказала Примроуз. — Она не читает мысли.
— Я не прошу никого читать мои мысли. Я просто… — Эми запнулась, и когда она заговорила вновь, слёзы застилали её глаза и рыдания сдавили горло. — Извините. Я через многое прошла за последние несколько месяцев и не в себе сейчас.
Примроуз налила ещё одну чашку чая.
— Почему бы вам не рассказать мне всё. Начните с начала.
— Вы имеете в виду, с тех пор, как я потеряла ребёнка?
— Думаю, что именно с этого следует начать.
Эми потребовалось полчаса, чтобы рассказать всю историю. И за всё то время, что длился рассказ, Примроуз, попивая чай, съела полдюжины печений, покрытых шоколадной глазурью, и не проронила ни слова. Но Эми чувствовала, с каким большим интересом та её слушала.
— Вот почему я здесь, — закончила свой рассказ Эми, поставив чашку на стол. — Второе утро подряд мне приходиться отправлять свои простыни в стирку. И взгляните на моё лицо!
— Ваши ушибы едва заметны, — произнесла Примроуз, но она больше не улыбалась. — Должна сказать, что я никогда не слышала подобной истории. Обычно люди, получающие визитки моей сестры, похожи на тех женщин, что живут с вами. Им отчаянно необходимо изменить свою жизнь.
— Но они не получили визитки.
— Получили, — сказала Примроуз. — Возможно, они ещё не увидели их, но они их получили. Бедная, бедная девушка. Как её зовут?
— Зои.
— Она так много натерпелась в жизни. И та, другая. Я видела её после того, как парикмахер потрудился над нею. Она намного лучше выглядит сейчас, но всё равно ещё как старуха. Страдания изнашивают людей.
— Вы, кажется, хорошо нас знаете, — удивилась Эми.
— О, да. В доме Дженни останавливаются такие интересные люди.
— Вы знакомы с ней?
Примроуз улыбнулась:
— Вы хотите знать, получала ли она визитку?
— А я думала, вы не можете читать мысли.
Примроуз рассмеялась, но не ответила на вопрос.
— Конечно, я знакома со всеми клиентами моей сестры. И должна сказать, что они все без исключения очень несчастны, всем им очень сильно досталось в жизни.
— Их судьбы были направлены не в то русло другими людьми, — тихо сказала Эми.
Примроуз выглядела так, словно её кто-то ущипнул:
— Вы совершенно правы, дорогая. Правда в том, что моя сестра просто возвращает их судьбы обратно в свои русла. Это как поезд, сошедший с рельсов. Иногда поезда отправляются не в ту сторону, по другим рельсам, а иногда падают на бок и просто валяются в грязи.
— Как Фэйт и Зои, — сказала Эми. — Зои играет роль жёсткой девушки, но она не такая. Она живёт тем, что переезжает с места на место и рисует портреты чужих людей в чужих домах. Фэйт живёт одна в квартире в Нью-Йорке и трижды в неделю посещает психиатра. Ни у одной из них нет нормальной жизни.
— Такой, как у вас?
— Да, — сказала Эми. — Разве странно, что мне нравится моя жизнь? Я бы не обменяла мужа и детей, и даже мой дом, ни на что другое.
48 
