8 
И юноша пожал всаднику руку, что со стороны пажа было довольно бесцеремонно. Затем, обернувшись к уже известной нам группе всадников, он сказал:
– Я прохожу, это главное. Вы, Мейнвиль, постарайтесь сделать то же самое каким угодно способом.
– Пройти – это еще не все, – ответил дворянин, – нужно, чтобы он вас увидел.
– О, не беспокойтесь. Если уж я пройду через эти ворота, он меня увидит.
– Не забудьте условного знака.
– Два пальца у губ – не так ли?
– Да, а теперь – да поможет вам бог.
– Ну что ж, – сказал владелец вороного коня, – что вы там замешкались, господин паж?
– К вашим услугам, хозяин, – ответил юноша.
И он легко вскочил на круп лошади позади своего спутника, который поспешил присоединиться к пяти другим избранникам, уже вынимавшим карточки, чтобы доказать свое право на впуск в город.
– Черти полосатые, – произнес Робер Брике, следивший за ними взглядом, – да это целый караван гасконцев, разрази меня гром!
Глава 3
Проверка
Проверка, предстоявшая шестерым избранникам, которые на наших глазах вышли из толпы и приблизились к воротам, не была ни длительной, ни сложной.
Им нужно было только вынуть из кармана половину карточки и вручить ее офицеру, который сравнивал ее с другой половиной, и, если обе сходились, образовав одно целое, права носителя карточки были доказаны.
Гасконец без шляпы подошел первым. С него и началась проверка.
– Ваше имя? – спросил офицер.
– Мое имя, господин офицер? Да оно написано на этой карточке, на ней вы найдете и еще кое-что.
– Не важно, скажите свое имя! – нетерпеливо повторил офицер. – Или вы не знаете своего имени?
– Как же, отлично знаю, черт побери! А если бы и забыл, так вы могли бы мне его напомнить, мы же земляки и даже родичи.
– Имя ваше, тысяча чертей! Неужели вы воображаете, что у меня есть время разглядывать людей?
– Ладно. Зовут меня Пердикка де Пенкорнэ.
– Пердикка де Пенкорнэ? – переспросил г-н де Луаньяк; отныне мы станем называть его именем, которое произнес, здороваясь с ним, его земляк.
Бросив взгляд на карточку, он прочел:
«Пердикка де Пенкорнэ, 26 октября 1585 года, ровно в полдень».
– Ворота Сент-Антуан, – добавил гасконец, тыча сухим черным пальцем в карточку.
– Отлично. В порядке. Входите, – произнес г-н де Луаньяк, обрывая дальнейшую беседу со своим земляком. – Теперь вы, – обратился он ко второму.
Подошел человек в кирасе.
– Ваша карточка? – спросил Луаньяк.
– Как, господин де Луаньяк, – воскликнул тот, – неужто вы не узнаете сына одного из ваших друзей детства? Я же так часто играл у вас на коленях!
– Нет.
– Пертинакс де Монкрабо, – продолжал с удивлением молодой человек. – Вы меня не узнали?
– На службе я никого не узнаю, сударь. Вашу карточку?
Молодой человек в кирасе протянул ему карточку.
«Пертинакс де Монкрабо, 26 октября, ровно в полдень, ворота Сент-Антуан». Проходите.
Молодой человек, немного ошалевший от подобного приема, прошел и присоединился к Пердикке, который дожидался у самых ворот.
Подошел третий гасконец, тот, с которым была женщина и дети.
– Ваша карточка? – спросил Луаньяк.
Послушная рука гасконца тотчас же погрузилась в сумочку из косульей кожи, которая болталась у него на правом боку, но тщетно: обремененный младенцем, который был у него на руках, он не мог найти требуемой бумаги.
– Что вы, черт побери, возитесь с этим ребенком, сударь? Вы же видите, что он вам мешает.
– Это мой сын, господин де Луаньяк.
– Ну так опустите своего сына на землю.
Гасконец повиновался. Младенец заревел.
– Вы что, женаты? – спросил Луаньяк.
– Так точно, господин офицер.
– В двадцать лет?
– У нас рано женятся, вы сами хорошо знаете, господин де Луаньяк, вы ведь женились восемнадцати лет.
– Ну вот, – заметил Луаньяк, – и этот меня знает.
Тем временем приблизилась женщина с двумя ребятами, уцепившимися за ее юбку.
– А почему бы ему не быть женатым? – спросила она, выпрямляясь и отбрасывая с загорелого лица волосы, слипшиеся от дорожной пыли. – Разве в Париже прошла мода жениться? Да, сударь, он женат, и вот еще двое детей, зовущих его отцом.
– Да, но это всего-навсего дети моей жены, господин де Луаньяк, как и тот высокий парень, что держится позади нас. Подойди, Милитор, и поздоровайся с нашим земляком – господином де Луаньяком.
8 
