очень нудно 
44 
— Глупости! — топнула своей колонноподобной ногой Галина Ивановна. — И вообще, раскомандовались тут… индюки капиталлистские.
— Но мадам, — совсем робко заговорил Артем. — Ведь кто-то убил…
— И вообще, — продолжала бушевать женщина. — Почему надо вести разговор обязательно в соседстве с трупом? Разве нельзя было уйти в другое место?
От ее воплей заложило в ушах. И не только у меня. На недовольно сморщенных лицах собратьев по несчастью явно читалось раздражение и острое желание, чтоб она поскорее заткнулась.
— Заткнитесь, пожалуйста! — озвучила Ксюша мысль «электората»
— Что? Что вы сказали?
— Я говорю, что от ваших воплей…
— Да как вы смеете… — Озлилась Галина Ивановна. — Да вы вообще… не в нашем НИИ работаете…
— И слава богу! — Ксения воздала руки к небесам.
— Отдыхаете тут на птичьих правах… Понаехали…
Она еще что-то бубнила, но ее никто не слышал. Каждый из нас, как загипнотизированный, смотрел на дверь, за которой раздавались чьи-то шаркающие шаги…
Шаги приближались. Становились все отчетливее слышны.
В комнату вползла длинная черная тень.
— Мама, — пробасил кто-то, кажется, Серый.
Дверь мерзко скрипнула, раскрываясь на полную. И в зал ввалился косматый, красный, всклоченный громила с лицом маняка-убийцы. Маньяк замер, сжал кулачищи и произнес нечеловеческим басом:
— Х-ы-ы!
Кука дернулся — его извечная выдержка на этот раз ему изменила. Артемон икнул. А Зорин… Зорин кинулся к громиле со словами:
— Лева, друг! Левушка… Они меня… того… Запереть хотят, Лева! На помощь!
Блохин несколько секунд тупо таращился на Юрку, потом икнул и спросил:
— А?
— Лева, скажи им. Я не могу никого убить. Я пацифист, Лева, и ты это знаешь!
— А?
— Толстый, а толстый, — наконец, отмер Артемон. — Ты бы присел. Успокоился. Никто тебя не запрет. У нас теперь другой подозреваемый имеется.
— Кто? — непонимающе мигнул Зорин.
Артемон не удосужил Юрку ответом, только хмыкнул и приказал:
— Кука, вырубай!
Кука молниеносно подпрыгнул, как балерун, вытянув носок, и долбанул этим несерьезным носком Леву по красной скуле.
Блохин покачнулся и мешком осел на пол.
Любой другой на его месте тут же отрубился бы и провалялся в отключке до утра, на Леву же удар произвел скорее положительное действие. Секунду спустя Блохин приподнялся, помотал, как телок, своей большой косматой головой, и вполне членораздельно произнес:
— Что это было?
— Кука! — взревел Артемон. — Уволю, на фиг!
Кука изготовился долбануть Леву еще разок, но тут Зорин совершил чудеса героизма — закрыл своим телом ошалевшего от стремительности текущих событий Блохина.
— Не смей, чертов попрыгун! — заорал он в лицо врагу.
Немного опешив от такой наглости, Кука отступил.
Тут я поняла, что мне пора вмешаться.
— А теперь давайте успокоимся. — Я зыркнула на злого до красноты банкира. — Все успокоимся, Артемон. Кука, только тронь еще Блохина, я на тебя Галину Ивановну натравлю, никакое карате не поможет. А вы, мадам, сядьте, не на митинге. Сядьте, говорю, — прикрикнула я на переполняемую праведным гневом тетку.
Галина Ивановна еще малость попыхтела, как перекипающий чайник, но села на место. Дело в том, что в НИИ меня уважают и побаиваются. Так было не всегда, но менее, чем пол года назад (об этом деле я уже вскользь упоминала), я умудрилась не только отбиться от убийцы, оказавшись единственной уцелевшей жертвой, но и сломать ему нос. Чем очень помогла милиции — с залитыми кровью глазами он просто не смог оказать ей сопротивление.
Так что теперь я личность в «Нихлоре» знаменитая и почитаемая.
— Успокоились? — переспросила я строго. — А теперь, давайте думать.
— А че думать? — вскочил со своего кресла-трона Артемон. — Этот хрящ Витюню замочил, больше некому. Он все это время где был?
— Где? — доверчиво спросил Лева.
— В фойе, так? Типа, спал, типа, на ящиках.
— Да. Я спал. На ящиках, кажется…
— И ничего не слышал? Ни как кто-то вошел в зал, ни как вышел? — внес свою лепту в допрос Кука.
— Я ничего не слышал… А что произошло?
— Ты лежал почти перегораживая своими ногами вход в зал, ты не мог не…
— Я спал. Я что произошло? Я не понял… что я смочил?
— Замочил, даун, замочил, — взвился Артемон.
— Я ж не прачка, — хихикнул Левка. — Что мне замачивать?
Артемон одним прыжком преодолел расстояние разделяющее его и прикрытый скатертью труп. Рывком сорвал материю и заорал:
44 
