очень нудно 
161 
Они мне не ответят, думала она. Никто не ответит, раз у меня самой нет ответа.
Биргитта и Карин решили вместе пообедать в ресторане на одной из боковых улочек в районе Стрёйет. Перед этим Биргитта собиралась пройтись по магазинам, поискать костюм, который можно надеть в зал суда. Но из-за дождя потеряла охоту и сидела в Каструпе, а потом поехала в город на такси, потому что боялась опоздать. Карин радостно замахала рукой, когда она вошла в переполненный ресторан.
— Улетели благополучно?
— Об этом думаешь задним числом. Самое ужасное, что сажаешь всю семью в один самолет.
Карин тряхнула головой.
— Ничего не случится, — сказала она. — Если вправду хочешь наверняка уцелеть, переезжая с места на место, полезай в самолет.
Они пообедали, посмотрели фото, вспомнили разные эпизоды поездки. Карин о чем-то рассказывала, а Биргитта вдруг впервые за несколько месяцев мысленно вернулась к уличному нападению. К Хун, неожиданно подошедшей к ее столику. К найденной сумке. Ко всем странным и пугающим событиям, в какие оказалась вовлечена.
— Ты слушаешь? — спросила Карин.
— Конечно слушаю. А что?
— По виду не скажешь.
— Я думала о семье, которая сейчас высоко в облаках.
После обеда они заказали кофе. Карин предложила выпить по рюмочке коньяку — в знак протеста против холодной весны.
— Давай. Почему бы и нет?
Домой к Карин поехали на такси. Когда добрались, дождь перестал, в тучах появились просветы.
— Мне надо подвигаться, — сказала Биргитта. — Я бесконечными часами сижу — то в конторе, то в зале суда.
Подруги шли по пустынному пляжу — только несколько стариков выгуливали собак.
— О чем ты думаешь, когда посылаешь человека в тюрьму? Я уже спрашивала? Тебе доводилось выносить приговор убийцам? — полюбопытствовала Карин.
— Много раз. В том числе одной женщине, убившей троих людей. Своих родителей и младшего брата. Помню, во время процесса я часто смотрела на нее. Маленькая, хрупкая, очень хорошенькая. Мужчина, наверно, сказал бы «сексуальная». Я все пыталась обнаружить в ней раскаяние. Убийство она явно спланировала. Ведь пришибла их не в аффекте. Буквально так и было, она действительно их пришибла. Так действуют мужчины. Женщины чаще всего пользуются ножами, закалывают, а мужчины бьют. Но она взяла в отцовском гараже кувалду и разбила головы всем троим. Без раскаяния.
— Почему?
— Это выяснить не удалось.
— Значит, она была ненормальная?
— Нет, психиатрическая экспертиза сочла ее вполне вменяемой, психических отклонений не нашли. В итоге мне пришлось вынести ей самый суровый приговор, предусмотренный законом. Она даже не обжаловала решение суда. Обычно судья считает это победой. Но тут — не знаю…
Они остановились, глядя на парусник, который с попутным ветром шел через Эресунн на север.
— Не пора ли тебе рассказать? — обронила Карин.
— О чем?
— О том, что именно случилось в Пекине. Я же знаю, ты не рассказала правду. По крайней мере, всю правду и ничего, кроме правды, как присягают в суде.
— На меня напали. Украли сумку.
— Но обстоятельства, Биргитта. В них я не верю. Все время чего-то недоставало. Конечно, в последние годы мы виделись нечасто, но я же знаю тебя. Когда-то давно, в бытность бунтарками, наивными бедолагами, которые путали чувства с разумом, мы вместе учились говорить правду и лгать. Я и пытаться не стану говорить тебе неправду. Или морочить голову, как выражался мой отец. Потому что знаю, ты меня раскусишь.
У Биргитты словно гора с плеч свалилась.
— Сама не пойму, — сказала она, — почему я утаила половину истории. Может, потому, что ты была очень занята своей первой династией. А может, потому, что сама толком не понимала случившегося.
Они продолжили путь по пляжу и, когда солнце пригрело не на шутку, сняли куртки. Биргитта рассказала про снимок с камеры наблюдения из маленькой гостиницы в Худиксвалле и про свои попытки отыскать этого человека. Рассказала подробно, как свидетель под бдительным оком судьи.
— Да, об этом ты словом не обмолвилась, — сказала Карин, когда Биргитта умолкла.
Они повернули и пошли обратно.
— После твоего отъезда я изнывала от страха. Боялась, что сгнию в каком-нибудь подземном застенке. А полиция после объявит, что я просто исчезла.
— Я расцениваю это как недостаток доверия. И вообще-то должна бы обидеться.
161 
