167 
Тревога в душе росла. Хо молча в ожидании смотрела на нее.
— На один вопрос я должна получить ответ, — наконец сказала Биргитта. — Кто вы?
— Я живу в Лондоне с начала девяностых. Приехала тогда как секретарь посольства. Потом меня назначили главой британско-китайской торговой палаты. Сейчас я сама себе хозяйка, консультирую китайские компании, которые намерены обосноваться в Лондоне. Кроме того, имею дело с большим выставочным комплексом, строящимся вблизи шведского Кальмара. Работа заставляет меня разъезжать по всей Европе.
— Откуда вы знаете Хун?
Ответ прозвучал совершенно неожиданно:
— Мы родственницы. Двоюродные сестры. В общем-то знакомы с детства. Хотя Хун на десять лет старше меня.
Биргитта Руслин думала о том, что Хун якобы назвала ее своим давним другом. Здесь заключено какое-то послание. У нее напрашивался только один вывод: их короткая дружба затронула глубины. И большое доверие было уже возможно. Или скорее необходимо?
— Что было в письме? Обо мне?
— Хун хотела, чтобы вас известили как можно быстрее.
— А еще?
— Я уже говорила. Вы должны знать обо мне — где я, на случай, если что-нибудь произойдет.
— Вот здесь рвутся все нити. Что произойдет?
— Я не знаю.
Что-то в интонации Хо заставило Биргитту насторожиться. До сих пор Хо была искренна. Но здесь явно сквозила уклончивость. Хо знает больше, чем говорит, подумала она.
— Китай — огромная страна, — сказала Биргитта. — Западный человек легко путает размеры с загадочностью. Недостаток знания оборачивается мистикой. Наверняка и у меня: вот таким же образом я воспринимала Хун. Что бы она ни говорила, я никогда не могла вполне понять смысл ее слов.
— Китай не более загадочен, чем любая другая страна на свете. На Западе придумали миф, что наша страна непостижима. Европейцы так и не примирились с тем, что не понимают нашего образа мыслей. И что мы сделали множество величайших открытий и изобретений задолго до того, как вы приобрели такие знания. Порох, компас, книгопечатание — все это изначально китайское. Даже в умении измерять время первыми были не вы. За тысячу лет до того, как вы начали делать механические часы, у нас уже имелись водяные и песочные часы. Этого вы нам простить не можете. Оттого и называете нас непостижимыми и загадочными.
— Когда вы последний раз виделись с Хун?
— Четыре года назад. Она приезжала в Лондон. Мы провели вместе несколько вечеров. Стояло лето. Мы подолгу гуляли в парке Хэмпстед-Хит, и она расспрашивала, как англичане относятся к развитию в Китае. Задавала сложные вопросы и выказывала нетерпение, если мои ответы были не слишком ясны. Вдобавок она посещала крикетные матчи.
— Зачем?
— Она не говорила. Интересы у Хун порой были неожиданные.
— Я не очень интересуюсь спортом. Но крикет, по-моему, полная загадка, невозможно понять, каким образом та или иная команда выигрывает либо проигрывает.
— Думаю, ее детская увлеченность основана на стремлении разобраться в английском образе мыслей путем изучения национального спорта. Хун отличалась упрямством. — Хо взглянула на часы. — Сегодня я должна вылететь из Копенгагена в Лондон.
Биргитта колебалась, задать ли вопрос, который исподволь сложился в мозгу.
— Вы, случайно, не заходили в мой дом позавчера ночью? В мой кабинет?
Хо, похоже, не поняла вопрос. Биргитта повторила. Хо недоуменно покачала головой:
— Я жила в гостинице. Зачем мне, как вору, пробираться в ваш дом?
— Я просто спросила. Меня разбудил какой-то звук.
— Но в доме кто-то побывал?
— Не знаю.
— Что-нибудь пропало?
— Мне показалось, бумаги лежали в беспорядке.
— Нет, — ответила Хо. — Я в вашем доме не была.
— Вы здесь одна?
— Никто не знает, что я поехала в Швецию. Даже муж и дети не знают. Думают, я в Брюсселе, куда часто наведываюсь.
Хо достала визитную карточку, положила перед Биргиттой. На карточке стояло ее полное имя — Хо Мэйвань, — адрес и несколько телефонов.
— Где вы живете?
— В Чайнатауне. Летом по ночам иной раз очень шумно. Но мне все равно нравится там жить. Маленький Китай в центре Лондона.
Биргитта спрятала визитку в сумку. Потом проводила Хо на вокзал, удостоверилась, что та села в нужный поезд.
— Мой муж работает поездным кондуктором, — сказала она. — А ваш?
167 
