очень нудно 
31 
Из этой фразы я поняла только, что Регина знает о своей родной планете, о которой никогда мне не говорила.
Отступник вдруг скомандовал:
— Золотая, опусти лапу. Ненароком придавишь мою суженую.
Голос звучал властно и требовательно. Видимо, отступник привык повелевать. Сначала я хотела послать его подальше. Даже подходящие слова вертелись на языке. Но потом сумела взять себя в руки и гневно произнесла:
— У меня муж есть.
Он усмехнулся:
— Это не препятствие. — И с иронией добавил: — От хороших мужей жены не бегают.
И драконы чужаков дружно взмыли в небо.
Я от возмущения заморгала глазами:
— Нахал! Что он о себе возомнил?!! — Потом вынесла вердикт: — Сумасшедший!
Драконица как-то печально взглянула на меня:
— Это тебе еще предстоит узнать.
Враги исчезли. Регина сидела нахохлившись и не отвечала на вопросы. Похоже, эта встреча была для меня очень опасна, иначе не стала бы моя золотая так себя вести и жертвовать мной. Я повздыхала, походила по берегу и решила, что на какое-то время все позади и пока не стоит беспокоиться. Ушла в палатку, полежала там, еще раз подумала обо всем, что произошло, обменялась со своим благоверным любезностями на предмет старой и новой любви и уснула.
Утром в реке я забыла про все заботы. Когда вылезла из воды — увидела приближающегося всадника. Захотелось забраться на Регину и улететь, но я уже узнала прибывшего и решила, что неудобно: все-таки я у короля в гостях. Только поспешила одеться: и так чуть не соблазнила взвод чужаков.
Регина проворчала:
— Еще один. Что им дома не сидится?
Хмыкнула и взмыла в небо:
— Доберешься обратно на четвероногом недоразумении.
Трайс подъехал ближе:
— Почему-то переживал, не случилось ли чего.
Похоже, он не случайно стал беспокоиться. Но хорошо, что он не прибыл в то время, когда здесь были отступники. А с другой стороны — желал бы поспешить, прилетел бы на драконе.
Мне хотелось побыть здесь еще некоторое время. Вспомнить, помечтать… Но с королями не спорят. Потом я подумала, что это последняя наша совместная поездка. Вряд ли мне доведется свободно разъезжать наедине с женатым королем. Я, может, и родственница, но уже бывшая.
Мы стояли на берегу речки и смотрели на воду. В голове пронеслись строки стихотворения:
- Здесь солнце совсем другое,
- Луна здесь — серебряный круг,
- А рыцарь, что рядом со мною,
- Мой старый и преданный друг.
- Дракон свои крылья расправил
- И небо собою закрыл,
- А тот, кто страною здесь правил,
- Меня беззаветно любил.
Я тоже любила. И могла бы умереть из-за этой любви, если бы не Кэрол.
Ну все. Постояли, полюбовались природой, пора и честь знать. Я хотела укладывать палатку. Король остановил меня:
— Не стоит, Елка. Я приказал прислать людей за вещами. Да и редко кто здесь бывает. Разве что я, когда становится грустно и вспоминаю о тебе.
Плечи у короля опустились, взгляд потух. Говорил он каким-то уставшим голосом:
— Да, Елка, не удивляйся. Я не раз приезжал сюда и представлял, как встретил тебя. А потом вез на коне в замок. Я ведь с первой минуты мечтал, как буду целовать тебя, ласкать и называть своей.
У меня сжалось сердце. Почему же думал одно, а делал другое?!! Вот и результат…
Трайс продолжал:
— Я люблю тебя до сих пор и унесу эту любовь с собой в могилу. Ни одна женщина не смогла заменить тебя. До сих пор не понимаю, почему я так глупо себя вел. Будто ты сама должна была сделать первый шаг мне навстречу.
Ох, Трайс, неужели ты не понял, что я делала, и не один. А ты не замечал. Я тогда считала, оттого, что он наследный принц, а я никто и ниоткуда.
У кого что болит, тот о том и говорит. Если бы я не знала, что причиню Трайсу боль, тоже рассказала бы об Эйнэре. Лучше бы заставить короля прекратить этот разговор.
— Помнишь, в первый вечер в Замке Драконов я поцеловал тебя за столом? А потом, как мальчишка, бродил до рассвета под твоим окном. Мне показалось, что я выставляю себя дураком, и на турнире я решил тебя проучить. Хотел, чтобы ты мучилась от ревности так же, как и я. А вечером собирался предложить стать моей женой. Но Кэрол украл тебя у меня. Я до сих пор виню себя, что позволил тебя увезти, а не вонзил кинжал в его сердце.
Он резко повернулся ко мне:
— Я же чувствовал, что ты меня любишь. Как ты могла так быстро променять меня на другого?
31 
