очень нудно 
191 
Но то, что поисковики увидели на реке, превзошло их самые мрачные ожидания. Огромные массы воды метались среди гладких стен-берегов и схлёстывались на середине трёхметровым островерхим гребнем длиной в пятьдесят метров.
Левый берег навис отвесной скалой у самого улова, на правом — каменный завал. Игнатий вскочил на корме и яростно закричал, наведя в лица гребцов ружьё.
— Не оглядываться! Идём по гребню! Грести сильнее! Грести, Грести! — а сам кинул длинную верёвку с привязанной палкой на заднюю лодку и стал править, не опуская ружьё. — Грести! Кому говорю!
Егор видел с носа лодки, что их ждало впереди, и у него всё внутри занемело. В конце гребня по обе его стороны вились огромные воронки глубиной на рост человека и шириной метров в пять. Кружился в них толстый кряж и стоймя уходил в воду.
Лодка чудом неслась по гребню. Люди со страхом глядели на ружьё, решив, что кормчий сбесился, и работали вёслами со всех сил. Как с высокой горы карбас плюхнулся в тихую заводь плёса, и только тогда сплавщики осознали, какие препятствия они преодолели.
Растеряйся Парфёнов хоть на мгновение — и все бы погибли. Задняя лодка всё же сошла с гребня, её кинуло в воронку у левого берега, с размаху шибануло о скалу так, что полетели щепки. Игнатий опять дико заорал:
— Хватайтесь за верёвку!
Из лодки посыпались мешки, ящики, а люди сами сиганули в воду. Гребцы первой лодки наконец выволокли на тихое место своих обезумевших товарищей. Матюкаясь и кашляя, те по очереди переваливались через борта.
Откуда-то из бездонья медленно всплывали раздробленная щепа, словно погрызенная зубами чудовища-водяного, вёсла и порванный мешок с палаткой.
— Ну, как там, у налимов в гостях? — весело поглядел Игнатий на искупавшихся в дьявольской купели.
Шамаев, как окрестили мужики глухонемого на русский лад, тоже радостно улыбался и показывал рукой на просторный бревенчатый балаган, угнездившийся у скалы…
Егор вздрогнул от неожиданности, когда загремели во тьме смутно знакомые колокольчики, догадка полыхнула в голове, и тут же над кустами угадал шапку с корявыми рогами, затем выплыл, словно привидение, сплошь белый олень, и шаман Эйнэ сполз с него в полном великолепии своих одежд.
— Капсе догора-товарисса! — махнул рогами колдун в лёгком поклоне.
Эйнэ небрежно бросил Шамаеву повод оленя, важно прошёл к огню и уселся, раскуривая причудливую, примерно с детский кулак трубку, которая была вырезана в форме головы ревущего медведя.
В глазных впадинах деревянного зверя мерцали кристаллы горного хрусталя, они свирепо блестели в бликах костра. По груди шамана, как и прежде, плыли утки из голубоватого металла. Геолог, начальник партии, только мельком взглянув на них, кинулся к старику.
— Платина! Братцы, самородная платина! Вы только посмотрите! — Эйнэ испуганно закрыл гагар руками, пытаясь отстраниться от возбуждённого лючи.
— Зачем кричишь, как ворон на падаль. Сам знаю, что платина. Эк невидаль! Таёжные люди из неё пули к берданам делают. Шибко хорошие пульки.
— Ещё бы, даже королям такое бы не пришло в голову, стрелять платиной. Но, как же вы её расплавляете, ведь нужна температура под две тысячи градусов?
— Однахо, плавим, мало, мало. Эк невидаль! У меня нож тоже платиновый, — он вытащил узкий клинок из ножен и подал его геологу. — Шибко хорошее железо! Собсем ржавчина не грызёт.
— Да, старик, ты прав, это уже ферроплатина, а утки сделаны из иридистой платины, совсем с другого месторождения. Где ты подобрал это «шибко хорошее железо», покажи место?
— Э-э-э-э… большой грех, нельзя, — и тут Эйнэ узнал сидящего в сторонке Парфёнова, зло сплюнул, — зачем ЧК тайга ходи? Плохой люди шибко стреляй тебя, пропади собсем.
— Я заговорённый, — усмехнулся Игнатий, — можа, только платиновой пулькой прошибёшь. А будешь пужать, конфискую твоих птичек и ножичек в казну государства.
— Эйнэ больше не шаман! Эйнэ красный купеса. Зачем обижать старика? Тайга место много, туда-сюда ходи, не трогай Эйнэ.
— Так где платину поднял? — не отступался Парфёнов.
— Дед моего деда поднял, не знаю где. Шибко давно было, — он взглянул на бородатого Егора и опять изумился, — твоя пропади нету? А ты не верил, что долго жить будешь. Хозяин Чёртова улова тебя не кушай. Эйнэ так велел.
— А зачем же стреляли тогда в меня? — спросил Быков.
191 
