Последние отзывы

  48  

— «Некоторых»? — переспросил Брунетти, голос которого был намеренно лишен даже намека на скептицизм.

— Некоторых, — повторил Патта, подводя итог и давая понять, что разговор окончен.

— Вы видели сегодняшнюю газету, синьор? — спросил Брунетти и сам себе удивился: ему вдруг стало жаль Патту, как он бы пожалел наивного, хотя и проказливого маленького мальчика.

— Нет. Работа не ждет, дел по горло, у меня не было времени читать газеты.

— Прошлой ночью недалеко от Тревизо с четырьмя молодыми людьми произошел несчастный случай. Они возвращались с дискотеки, их машина съехала с дороги и врезалась в дерево. Один мальчик, студент университета, погиб, другие тяжело ранены.

Брунетти замолчал, выдерживая дипломатическую паузу.

— Печальная история, — отозвался Патта. Он также помолчал минуту, но это была пауза командующего артиллерией, решающего, насколько мощным будет следующий залп. — Почему вы заговорили об этом?

— Вчера, синьор, погиб только один из пассажиров, бывают трагедии и пострашнее. В газете написано, что, когда они ударились о дерево, их автомобиль несся со скоростью примерно сто двадцать километров в час.

— Это, конечно, весьма прискорбно, комиссар. — Патта смотрел с такой же заинтересованностью, с какой наблюдал бы, как топчутся и воркуют голуби на венецианских площадях. Он перевернул листок, пробежал глазами по строчкам, затем взглянул на Брунетти. — Если это произошло в Тревизо, полагаю, данным случаем будут заниматься они, а не мы. — Он демонстративно уткнулся в документ, но вскоре вскинул глаза на Брунетти, будто удивляясь тому, что тот все еще здесь. — Это все, комиссар? — спросил он.

— Да, вице-квесторе. Это все.

Брунетти вышел из кабинета начальника с бешено колотящимся сердцем. Он даже вынужден был прислониться к стене, радуясь тому, что синьорины Элеттры нет на месте. Постоял, пока сердце и дыхание не пришли в норму, и заставил себя вернуться в кабинет.

Комиссар решил, что займется текущей работой: необходимо отвлечься от раздражающих мыслей о Патте. Он перебирал бумаги на своем столе, пока не нашел телефонный номер, обнаруженный в бумажнике Росси. Набрал код Феррары. На сей раз трубку сняли после третьего гудка.

— Гавини и Каппелли, — ответил женский голос.

— Доброе утро, синьора. Это говорит комиссар Гвидо Брунетти из квестуры Венеции.

— Одну минуту, пожалуйста, — сказала она, как будто ждала его звонка. — Сейчас я соединю вас.

Пока она переводила звонок, на линии была полная тишина, потом мужской голос произнес:

— Гавини. Я рад, что кто-то, наконец, откликнулся на звонок. Надеюсь, вы сможете нам что-нибудь сообщить.

Голос был низкий, глубокий, и в нем чувствовалась надежда услышать от Брунетти новости — какие бы они ни были.

Брунетти не сразу нашелся, что ответить:

— Боюсь, я нахожусь в более незавидном положении, чем вы, синьор Гавини. Я не знаю, каких сведений вы от меня ждете. Но я хотел бы знать, почему вы ждете звонка из полиции Венеции.

— Но я же звонил вам после смерти Сандро! Его жена передала мне его слова, что он нашел в Венеции кого-то, кто, вероятно, захочет его выслушать.

Брунетти уже был готов прервать его, но тут Гавини сам себя перебил:

— А вы уверены, что никто не получал мое сообщение?

— Этого я не знаю, синьор. А с кем вы разговаривали?

— Я говорил с одним из офицеров, не помню его имени.

— А вы могли бы повторить мне то, что сказали ему? — Брунетти пододвинул поближе листок бумаги, готовясь записывать.

— Ну я же говорю: я позвонил после смерти Сандро. Сандро Каппелли! — объявил Гавини, как будто это имя все объясняло. Имя и в самом деле пробудило у Брунетти смутные воспоминания, но он не мог сообразить, откуда оно ему знакомо. — Он был моим партнером, — добавил Гавини.

— Какого рода деятельностью вы занимаетесь, синьор Гавини?

— Юридической. Мы адвокаты. Разве вы о нас не слышали?

Впервые в его голосе появились признаки раздражения, которые неизменно возникают у любого, кто провел достаточно много времени, общаясь по телефону с бесчувственными бюрократами.

Юристы Гавини и Каппелли! Теперь Брунетти припомнил: около месяца назад произошло убийство. Жертва — адвокат Каппелли.

— Да-да, мне знакомо имя вашего партнера. Его ведь застрелили?

— В том-то и дело. Застрелили из охотничьего ружья, когда он стоял у окна своего кабинета, в одиннадцать утра. У него в тот момент находился клиент. Стреляли с крыши здания, стоящего на противоположной стороне улицы. — По мере того как Гавини с надрывом перечислял подробности смерти своего партнера, в его голосе нарастал праведный гнев.

  48