очень нудно 
33 
— Машину наполнили дерьмом. Его накачали внутрь и утопили их. Пит сказал, что его люди пока не спускались в канализацию, потому что окружающая среда, транспортные потоки…
— Чушь собачья. Они просто не хотят туда лезть. Нужны защитные костюмы, нужно делать прививки от дизентерии. А когда расследуешь такое дело, надо обязательно спуститься в стоки.
— Почему? — поинтересовался Рэй.
— А ты подумай о том, что нашли копы: две мертвые девчонки… вдыхали запах человеческих экскрементов… а потом трупы увез полицейский фургон, а потом пожарные отмыли их машину из шлангов.
— В багажнике и бардачке обнаружили следы наркотиков.
Отец пожал плечами.
— Пит будет думать, что главное там — наркотики. Может, и так. Но я думаю, самая серьезная зацепка — как раз дерьмо.
— Почему?
— Вот что тебе надо сделать: узнай, откуда взялось дерьмо.
— Я знаю, откуда оно взялось: из человеческих организмов. Пит говорит, в этом районе около девятисот ассенизаторских машин.
— Нет-нет, послушай меня, там что-то есть, какая-то информация. В самом дерьме есть информация.
Синтетический морфий просачивался в тело отца, и Рэй видел, как у него расслабляется шея и лоб. Лежащие на одеяле крупные пальцы, ставшие за последнее время тонкими и костлявыми, уже не так напряжены.
— Ты меня понял? — прохрипел отец.
— Понял.
— Я не хочу, чтобы меня куда-то перевозили. Я хочу умереть в своей постели, в своей комнате, в своем доме. А потом присоединюсь к твоей матери.
— Папа, мы всегда можем позвонить шерифу, и они поставят рядом с домом патрульную машину.
— Не-а.
— Почему?
— Потому что так у меня масса преимуществ, сынок.
Бессмыслица. «Затуманенное сознание» — было написано в инструкции к дилаудиду. «Эйфория».
— Например?
Отец пожал плечами:
— Например, ты. Это само по себе интересно. И еще одна причина.
— Какая?
— Пожалуй, это приносит мне удовлетворение. Я по-прежнему могу мыслить, когда наши ангелы милосердия не вкачивают в меня слишком много этой дряни.
— Чтобы ты не мучился.
— Есть разные виды мучений. Когда твоя мать услышала, что ты под тем зданием, вот это была мука. Никогда не видел, чтобы так мучились.
— А я видел.
— Когда?
— Когда она умирала, папа.
Глаза отца закатились, он вспоминал, потом он немного пожевал губами.
— Забавно, как мы забываем некоторые вещи.
— Хочешь поесть?
Отец покачал головой:
— Это не для меня. Я уже попил своего яблочного сока. — Его глаза теперь были закрыты, но он улыбался, показывая желтые десны. — Ты ведь знаешь, что у нас происходит?
— Нет. Ты о чем?
— Это мое последнее дело.
— Тут все серьезно, папа.
— Я знаю, что серьезно, — сказал он шепотом. — Мое последнее дело, и мне выпало заняться им вместе с сыном. Что может быть лучше? — Его отец нажал на «болевую кнопку», посылая дополнительную порцию вдогонку за той, которую только что получил. Повышаешь дозу, хочешь все больше и больше, а потом — зависимость. — На твоем месте я бы сегодня же спустился в эти сточные трубы, до того как ребята из местного полицейского участка все-таки решатся туда полезть. Они не станут ползать по трубам. Они приведут экскаватор, вытащат трубы из земли и станут осматривать каждый дюйм. Но тебе лучше забраться туда первым: думаю, это будет ничем не хуже.
Его голова слегка откинулась, он быстро впадал в забытье. В дверях снова появилась Венди.
— Сейчас я его обмою, — прошептала она. — Пока он не чувствует, что я его шевелю.
Рэй кивнул:
— Как он?
Сиделка разорвала пакет с антисептическими тампонами. Затем подошла к ногам кровати. Рэй последовал за ней.
— Почки почти не действуют… он теряет вес… — стала перечислять она. — Кажется, я понимаю, о чем вы спрашиваете.
— Я спрашиваю именно об этом.
— У него крепкое сердце, но сейчас это ему не помогает. Руки у него тоже по-прежнему сильные. Бывает, что все затягивается… но я бы сказала — неделя, может быть — десять дней.
— Он мало ест.
— Он выпьет апельсинового сока, поест йогурт.
— Глория вам рассказала о тех, кто приходил ночью?
Она кивнула.
— Ваш отец никуда не уедет, вы же знаете.
— А как насчет вас? Эти ребята могут вернуться.
Она внимательно посмотрела на него:
— Это моя работа, мистер Грант. Я сижу с умирающими и предоставляю им все удобства, какие могу. Ваш отец очень милый человек. Я мало кого видела из вашей семьи: его жена умерла, у него не осталось никого, кроме вас…
33 
