Глава 18

Я вытащила листок с номером телефона Михаила Бартенева. Сегодня суббота, разгар дня, нормальные люди должны быть дома у телевизора. Сейчас я позвоню подозреваемому и назначу ему встречу. У меня есть отличный повод: парень сидит без работы, так что предложу ему какую-нибудь вакансию.

Я набрала номер и замерла в ожидании ответа. Прозвучало никак не меньше десяти гудков, прежде чем сняли трубку.

— Э-э-э… — отозвался мужской голос.

Мне показалось, что его обладатель только что проснулся.

— Извините, можно Михаила Бартенева?

Я ошиблась: мужчина был вдрызг пьян. Из его бессвязной речи, щедро приправленной ненормативной лексикой, я уловила лишь, что парня сейчас нет.

— А когда он будет?

— Отвали! — буркнул мужик и бросил трубку.

Я еще раз набрала номер. Когда на том конце провода послышалось тяжелое сопение, я медленно и четко произнесла:

— Мне надо передать Михаилу ящик водки, его прислали родственники из Саранска.

— Какую еще водку?

— Называется «Машина времени», выпил — и уже завтра. Могу я оставить ее у вас?

Алкоголик сориентировался мгновенно:

— Водку? Конечно, оставляй!

— Адрес диктуйте!

— Адрес? Мой?

— Ну а чей же еще?

— Щас. Э-э-э… проспект… нет, проезд… нет, переулок этого самого, как его… Плотников. Да, точно — Плотников.

Я потеряла терпение:

— Да я не фамилию вашу спрашиваю, а адрес!

— Это и есть адрес: Плотников переулок, дом двадцать семь, квартира десять, — на одном дыхании выпалил мужик.

— Буду, ждите, — сказала я и отключилась.

Я раскрыла карту Москвы: Плотников переулок располагался в самом центре столицы, рядом с Арбатом. Крикнув Нине Платоновне, что я ухожу, я схватила свою сумку и выскочила на улицу.

Конечно, никакую водку, а тем более ящик, я покупать не стала. К дому номер двадцать семь я подходила налегке. Это оказалось трехэтажное здание явно дореволюционной постройки. Обычно квартиры в таких домах на корню скупают толстосумы. Неужели неведомый пьянчужка тоже принадлежит к новым русским? Надо же, а польстился на халявное угощение…

На железной двери подъезда висел кодовый замок. Я было приуныла, но тут заметила, что на стене кто-то написал черным фломастером цифры «789». Я нажала эту комбинацию, и дверь отворилась. Все гениальное просто! Немного наблюдательности — и я с легкостью распутаю любое преступление!

Судя по запаху, в подъезде нувориши не обитали. В воздухе витал аромат мочи и помойки. Я прикинула: если на каждом этаже расположены четыре квартиры, значит, десятая будет на самом последнем. Сдерживая дыхание, я затопала вверх по длинным лестничным пролетам.

Между первым и вторым этажами около почтовых ящиков стояла очень полная женщина. Она поддела ногтем дверцу одного из ящиков, и из него вывалился целый ворох бумаг.

— Вот ведь гадство! — в сердцах воскликнула женщина и принялась подбирать бумажки.

Одна приземлилась прямо у моих ног, я ее подняла и из любопытства пробежала глазами. Это оказалось стандартное извещение на оплату жилищных и коммунальных услуг. Выписано оно было на имя Луковкина Василия Степановича, проживающего в квартире номер десять. Надо же, какое совпадение, я как раз туда и направляюсь! Я протянула бумагу женщине, и она кивнула мне в знак благодарности. После чего темпераментно воскликнула:

— Полгода не платит за квартиру, урод! Вот смотрите, сентябрь на дворе, а у него с апреля задолженности!

Она сунула мне под нос извещение, и я увидела на нем астрономическую сумму.

— Да-а… — сочувственно протянула я, хотя ни к Луковкину, ни к этой даме особого сочувствия не испытывала.

— Где он теперь возьмет столько денег, а? Его же выселят из квартиры! Вот ведь придурок, прости Господи! — вздохнула она и стала тяжело подниматься по лестнице.

  47