очень нудно 
32 
– Ну, я так не думаю…
– Ты ужасная свинья! – высказала она наконец все свое негодование.
– Но ведь тогда, в Оул-коттедже, ты хотела быть рядом со мной. Тебе нравилось, когда я дотрагивался до тебя.
Саймон был слишком самоуверен, и это ее бесило. Вознамерившись отомстить ему, она проговорила с наслаждением:
– Ничего особенного. Я просто скучаю по моему бывшему приятелю…
На мгновение злость исказила его лицо, и девушка уже пожалела о сказанном: ей показалось, что он ударит ее. Но он сдержался.
– Если хочешь, я уйду и оставлю тебя в покое…
– Я вовсе не желаю оставаться здесь одна, пока ты…
Тут он наклонился и поцеловал ее, чтобы остановить гневный поток слов. Она ожидала чего-то обидного. Однако, против ее ожидания, его поцелуй был легким, без намерения оскорбить или унизить. Неожиданно все напряжение ушло из ее груди.
– Ну как, признаешься, что ты до сих пор хочешь меня? – прошептал он ей на ухо.
Она молчала.
– Отвечай. Но только правду. Потому что завтра я точно должен быть уверен, что не будет никаких сожалений или обвинений. Если ты действительно хочешь, чтобы я ушел, я так и сделаю.
– Но ты же не хочешь уходить?…
– А ты? Чего хочешь ты? Ответь!
Хриплым от волнения и как будто чужим голосом она ответила:
– Я хочу… хочу быть с тобой. – Это признание далось ей нелегко, видит Бог!
И тогда он начал действовать. Это был прекрасный секс, но все же не любовь, с горечью отметила Шарлотта. Еще не отдышавшийся Саймон увидел растерянное выражение ее лица и спросил с показным равнодушием:
– Что случилось? Я чем-то обидел тебя?
– Нет! – Не выдержав, она разразилась рыданиями.
Ему пришлось зажечь свечу.
– Предлагаю по-хорошему: скажи, что было не так.
– Да что может быть не так? – расстроенно проговорила она.
Он явно разозлился.
– Ты – моя жена! И ты сказала, что хочешь заняться любовью.
– Да. Но… Это была не любовь. Это… Ты не относишься ко мне так, как к своей жене…
– Любопытное заявление, – пробормотал сбитый с толку Саймон. – Ну и как же я к тебе отношусь, по-твоему?
– Как к неодушевленному предмету, – ответила она гневно. – Будто я не стою твоих чувств, а только денег.
Одним резким движением он вскочил на ноги, собрал свою одежду и выскочил из спальни. Минуту спустя она услышала шум воды в душе.
Сердце девушки было разбито. Что же ей теперь делать?
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Огромным усилием воли Шарлотта перестала плакать и вытерла слезы. Она едва успела накинуть на себя одежду, как вошел Саймон. На нем была только голубая просторная рубашка. Влажные волосы торчали в разные стороны. Подойдя к ней, он поднял рукой ее подбородок и посмотрел в ее заплаканное лицо. Выражение его лица смягчилось.
– Прости, – сказал он внезапно. – Если бы ты не сказала про твоего бывшего кавалера…
Он не закончил фразы.
– Да, прости, – повторил он еще раз. – Я не имел права так с тобой обращаться.
И снова нежданные слезы хлынули у нее из глаз.
– Ну, не плачь… пожалуйста, не плачь. – Он крепко обнял ее. – Я никогда не думал, что наша первая ночь пройдет именно так.
Слабое утешение! Она подняла голову и вопросительно на него посмотрела.
– Пожалуйста, скажи мне кое-что. Почему ты предложил мне выйти за тебя замуж?
– А ты как думаешь? – спросил он.
– В этом все дело, – хлюпнула она носом. – Я не знаю ответа на этот вопрос. И не понимаю, почему ты захотел на мне жениться. И самое ужасное – я даже не знаю, как ты ко мне относишься.
– Разве мы уже не выяснили, что любим друг друга?
– Но последние несколько дней ты относишься ко мне со странной холодностью. Я даже подумала, что ты разлюбил меня, – проворчала она.
Саймон рассмеялся.
– Если бы ты только знала, какая в этот момент происходила во мне борьба! Ни минуты покоя! Я хотел быть с тобой каждый раз, как видел тебя. Чего мне стоило себя сдерживать!
– Но если это так, то почему было нельзя…
– Подойти к тебе? Дело в том, что у меня есть некие твердые принципы, из-за которых я никак не мог этого сделать.
Вот в чем дело! Слезы высохли моментально, и она услышала трепет собственного сердца.
– До сих пор я никогда не думал, что смогу привести в Фаррингтон-Холл женщину, – начал Саймон. – И ни одна женщина не имела надо мной такой власти. Мне казалось, что, если я не окажусь с тобой наедине, сердце мое остановится…
Неожиданно она словно прозрела.
32 
