Последние отзывы

  38  

Ладонь инквизитора мягко легла на плечо охотника, словно желая уловить смятение духа и плоти, но Марк остался спокоен. Впервые в жизни он был близок к исполнению всех своих желаний, и прежние устремления казались ему сейчас жалкими и презренными. Только бы добраться до кольца Эрхог, и весь мир будет у его ног, даже не замечая, кому служит.

— Можно обратиться, к примеру, в волка. Большого седого волка со шрамами на лапах.

— И в волка, — согласно улыбнулся Марк.

Инквизитор зашел спереди, всматриваясь в безмятежное лицо охотника.

— Ты собрал много колец?

— Я отвечу. Отвечу на все ваши вопросы. Но вы должны обещать, что не станете преследовать сквайра. Хотя бы пока я не выполню последнее поручение.

— Оно настолько важно?

— Я связан присягой.

Инквизитор брезгливо скривился. В свое время он и сам приносил подобные клятвы, правда, исполнения их с него ни разу не стребовали по всей суровости, а вот те, кому не посчастливилось… Они кричали от боли, но не могли нарушить присягу. Легче было умереть.

Марк рисковал, упоминая о нерушимом обете, потому что от последней присяги Андерер освободил его, получив упомянутое волчье кольцо, а новый обет наложить не успел. Или забыл. По крайней мере, охотник честно ждал несколько дней в столице, пока его святейшество соизволит на что-то решиться, а потом потихоньку исчез, рассчитывая, что успеет закончить намеченное дело прежде, чем епископ измыслит новую пакость.

— Но ты знаешь, для чего твоему поручителю нужны кольца?

— Знаю.

— И подтвердишь это перед Советом?

— Да.

Он не колебался ни мгновения. Не колебался и Иоганн, уже предчувствовавший восхождение к самым высоким вершинам по так неожиданно открывшемуся пути.

* * *

Конрад опасался, что дознаватель вернется, но день завершился вечером, прошла ночь, наступило утро, а серой сутаны поблизости так и не появилось. Невинное же лицо Марка позволяло понять лишь то, что отпущение грехов завершилось вполне успешно. Да и вообще, новый работник выглядел вполне счастливым человеком, что было особенно непонятным, если учесть, куда он направлялся.

Впрочем, сквайру было некогда раздумывать над странностями чужого поведения: целые сутки поместье жило без присмотра, и неизвестно, что могли учудить другие работники, особенно после воплей селян о мертвяке.

— Нам сюда, — сказал Конрад, сворачивая на развилке с мощеной дороги на утоптанную, но ничем не покрытую тропу.

— Как прикажете, — пожал плечами Марк, присматриваясь к явно меняющемуся окружению и заблаговременно вспоминая, что если уж назвался истребителем живых мертвецов, то не должен более ничему удивляться.

А удивиться хотелось, да еще как. Тропа, свернувшая под полог леса, вдруг захрустела под ногами сухими листьями. Только не осенними, как во владениях эльфов, а похожими на зеленую труху, сохранившую цвет, но лишившуюся всех соков. А потом зелени вокруг не осталось и вовсе.

Дневной свет менялся постепенно, и только пройдя несколько сотен шагов, Марк понял, что еще до полудня очутился в сумерках. Впрочем, они давали возможность разглядеть стволы деревьев, крошащиеся при малейшем прикосновении, нити паутины, густо свисающие с каждой голой ветки, бесчисленные хороводы чахлых поганок и белесые пятна обглоданных костей. Не нужно было спрашивать, чтобы понять: тропа вела в земли, до сих пор принадлежащие нежити.

— Ходячих трупов тут нет, — словно услышав незаданный вопрос, сказал Конрад. — Ну, если не считать моих работников.

— И что же они делают здесь? Не поля же возделывают?

— Собирают урожай, — коротко ответил сквайр, сворачивая на еще более узкую тропинку.

А спустя немногим более четверти часа Марк и сам увидел, чем занимаются работники амменирского поместья.

За частоколом кустов, похожих на решетку, простиралось болото, черное и безмолвное. Даже люди, стоящие по колено в воде и, согнувшись, что-то собирающие в непрозрачной жиже, казалось, не дышали, потому что не было слышно ни единого звука. Правда, когда один из работников выпрямился, оглядываясь на пришедшего хозяина, стало понятно отсутствие явных вдохов и выдохов: лицо каждого человека закрывала плотная повязка, видимо предназначавшаяся для защиты от ядовитых болотных испарений.

— Доброго дня, мылорд, — промычал работник из-под повязки.

— Доброго. Как вчерашний прошел?

  38