очень нудно 
57 
Если бы на трупе не были до сих пор видны остатки приметного Солиного платья, да не свисал бы с облепленной пожирателями падали кулон, Конрад бы усомнился в том, что нашел свою пропажу, потому что прочих отличительных черт у трупа не было. Даже волосы были сняты шесте с кожей, обнажая череп.
По людским законам тело следовало бы упокоить так, чтобы умершая не стала потом добычей Мортис, но сквайр не стал ничего трогать. Вдруг убийца надумает вернуться? Тогда отсутствие жертвы растревожит его и заставит затаиться. А так есть шанс добраться до душегуба скорее, чем он найдет себе новую дурочку. Сола ведь наверняка пошла за ним, прельщенная или парой монет, или возможностью утолить свою женскую жажду, в этом Конрад не сомневался, потому что часто выслушивал от селян жалобы о непристойно ведущей себя работнице. Вот кто-то и воспользовался. Но кто?
Разрезы были сделаны коротким лезвием, вроде того, каким пользуются травницы, это становилось понятным, если предположить, сколько мяса было срезано. Но вряд ли мужчина, а Солу конечно же заманил в лес именно мужчина, стал бы брать в руки такое орудие. Да и привязывать ее зачем понадобилось? Убийце достаточно было придушить жертву или ткнуть ножом под ребра.
Сквайр опустил взгляд на ковер хвои, взъерошенный следами. Разобрать их четко не получалось, но одни были явно меньше других. И даже меньше Солиных. Совсем маленькая ножка, почти детская. Значит, здесь был кто-то еще кроме убийцы. Кто-то, ради кого и потребовалось крепко-накрепко привязывать женщину к дереву. Женщину, которая явно должна была бы кричать от боли…
Конрад подошел к трупу и несколькими взмахами разогнал мух, облепивших голову мертвеца. Странно, никакого кляпа или его остатков не видно. Значит, резали уже мертвую? Но отчего она тогда умерла? Все кости целы, особенно шейные, примотанные к стволу. Следов проколов, доходящих до сердца и прочих внутренностей, тоже нет. Сквайр еще раз взмахнул рукой, стая изумрудно-зеленых мух поднялась в воздух, но одна задержалась на месте, словно приклеенная. Да и не блестела почему-то.
Конрад раздвинул челюсти покойной и изумленно застыл на месте. Изнутри весь рот женщины был черно-зеленого цвета, не имеющего ничего общего с обычной окраской кожи и мяса.
Упырь. Опять!
Сквайр зло ударил кулаком по стволу сосны, и десятки сухих иголок скользнули вниз по плащу. Она так и бродит рядом с поместьем, тварь неупокоенная! Но куда худшими стали только что полученные новости о том, что мертвяку кто-то помогает. Кто-то вполне живой.
* * *
Отсутствие хозяина на болотном прииске оказалось Марку только на руку, потому что позволяло удрать от ватаги работников еще до подхода к поместью. Так он и сделал, сославшись на то, что сговорился о встрече с одной селянкой, на что все мужчины понимающе осклабились, а женщины недовольно надулись, полагая себя ничуть не менее заслуживающими внимания со стороны новичка. Впрочем, если бы они знали, кто ждет его на самом деле, или прокляли бы, или бы вознесли смиренные молитвы во спасение заблудшей души.
Место, назначенное для встречи, только сначала представилось охотнику хорошим выбором, но довольно скоро к стыду и злости, захватившим Марка в свой плен, потихоньку начал добавляться и страх. Да, ведьма жила на отшибе от людей, можно сказать, в лесной чаще, и все же ее услуги пользовались спросом. Неровен час, кто-то из селян решит обратиться к старухе за помощью, добредет до хижины и… Хотя трупа там давно уже нет, отсутствие хозяйки дома рано или поздно станет заметным. В глубине души охотник надеялся, что это произойдет именно поздно, но рассудок, еще сохранявший ясность, несмотря на все недавние события, подсказывал: медлить нельзя.
Да, медлить и не хотелось. Все ярче представлял себе Марк вожделенное кольцо и торжественное дарение сего зачарованного украшения своей неупокоенной сестре, все жарче желал вымолить прощение за прегрешения юности. С момента постыдного бегства его руки принесли смерть многим людям и нелюдям, но сердце тлело в золе только той, самой первой смерти, творцом которой стал трусливый мальчишка…
Она сидела в тени хижины, пряча полусъеденное тленом тело не столько от тепла солнечных лучей, сколько от возможного появления любопытных глаз. А так, если не приглядываться, можно решить, что ведьма предается послеполуденному отдыху в тихом закутке своею хозяйства.
Длинный плащ, подобранный из старухиных пожиток, с пугающей четкостью обрисовывал каждый резкий изгиб и при жизни не слишком-то пышного, а после смерти вовсе утратившего объемы тела. На коленях нежити лежал туго набитый мешочек, из которого костлявая рука не спеша доставала и один за другим отправляла в почти безгубый рот какие-то продолговатые кусочки. Присмотревшись, Марк узнал в лакомстве, которым баловала себя сестра, полоски кожи с остатками мяса. Догадаться, чья плоть послужила источником этой пищи, было нетрудно, и охотник, так многое повидавший на своем веку, едва поборол подкатившую к горлу тошноту.
57 
