очень нудно 
50 
Рядом с глазами я написала заголовок «Чистое Творчество», украсила его виньетками и гирляндами, гирлянды пустили побеги, на побегах разрослись экзотические цветы, и вскоре заголовок уже занимал три четверти страницы. Пустословие Хохланда мне записывать не хотелось. Между тем дед, резво сбегав в угол сцены, принес белую пластиковую доску на треноге и фломастер.
– Ну а теперь, закончив с понятийным аппаратом, переходим к истории вопроса, – объявил он. – Корни чистого искусства уходят в глубокую древность. Отголоски его мы встречаем в трудах китайских мудрецов династий Сун и Тан – например, в трактате знаменитого мастера реальности, ученого и художника Се Хэ «Шесть канонов совершенства» впервые появляется понятие «оживление творения путем духовного резонанса». Подразумевается, что мастер должен вдохнуть в работу свою жизненную энергию ци-юнь – только тогда она становится живой…
Я срисовала с доски в тетрадь имя Се Хэ и тут же забыла, кто это такой. «Ну что, получила свою любовь, несчастная? – язвительно спрашиваю я себя. – Добилась, чего хотела? Вот и радуйся. Вернее, мучайся. Все мы мечтаем о такой любви, когда весь смысл жизни – в другом человеке. Но что делать, если этого человека рядом нет?
Хотела яркой жизни, необыкновенных ощущений? О да, я чувствую теперь жизнь – так ярко и остро, как будто с меня сорвали кожу и повесили в шкаф, а ключ отобрали. Неужели это и есть любовь – когда не можешь нормально существовать отдельно от любимого? Как же я так нелепо попалась?»
Со сцены донесся противный скрип маркера по доске. Теперь дед болтал о мастерах Средневековья. Это было уже самую чуточку интереснее.
– Для мастеров реальности тех лет – их еще называли алхимиками – главным было освобождение духа жизни, затерявшегося, уснувшего в материи. Лишь во вторую очередь они стремились получить от творчества некую выгоду. Но и здесь их цели оставались благородными. Под выгодой подразумевалось создание так называемого «философского камня». Так называлась универсальная субстанция, позволяющая улучшить любое несовершенство в мире реальности. Например, повлиять на несовершенное – больное или дряхлое – тело или на неблагородный «больной» металл. Так возникли байки о «живой воде», эликсире бессмертия или способности мастеров реальности превращать свинец в золото.
Мастера реальности Средневековья стремились к уединению и тщательно таили друг от друга свои секреты. Каждый работал в одиночестве в своей студии, ни с кем не разделяя ни победы, ни поражения. Считалось, что акт творения – личное дело каждого, и настоящий мастер должен найти свой путь. Поэтому никаких школ реальности в средние века не было – знания передавались в лучшем случае от учителя к ученику. Некоторые мастера оставили нам записки и дневники, которые позднее, в эпоху Просвещения, были собраны и переработаны теоретиками Чистого Творчества. Так появились знаменитые классические труды по алхимии – как вы понимаете, в наши дни совершенно бесполезные с практической точки зрения, однако содержащие массу интереснейших намеков и загадок. Среди важнейших имен перечислим… – Дед снова принялся скрести фломастером по доске. – Яков Беме, Альберт Великий, Теофраст…
А может, забыть его, этого Сашу? Что на нем, свет клином сошелся?
«Я больше не люблю его, – принялась внушать я себе. – С чего я вообще решила, что влюбилась? Мало ли кто мне нравился? Есть на свете парни и покрасивее Саши, и уж вряд ли найдешь еще хоть одного с настолько мерзким характером. Да не такой уж он и красивый. Эти глаза с желтизной… холодный, самоуверенный, наглый взгляд человека, убежденного в том, что он лучше всех… эта мерзкая манера цедить слова…»
Но чем дольше я убеждала себя, тем ярче представляла Сашу, и желание увидеть его воочию становилось уже просто нестерпимым.
Я подняла голову и рассеянно оглянулась. Народ что-то сосредоточенно переписывал с доски. Дед заливался соловьем, увлеченный собственной лекцией.
– В семнадцатом веке наметились первые признаки кризиса Чистого Творчества. Внешне все выглядело великолепно. Студии плодились и множились, имена знаменитых мастеров реальности гремели по всей Европе и Азии, их опекали короли и церковь… И, как водится, миг наивысшего расцвета оказался началом конца. Теоретические проблемы творчества были сформулированы; практические наработки предыдущих веков записаны и упорядочены. То было время толкователей, библиографов, систематизаторов. Покинув таинственное уединение студий, мастера реальности все как один подались в писатели. Они создавали философские трактаты, стремясь как можно полнее запечатлеть на бумаге достижения прошедших веков – словно предчувствуя, что время Чистого Творчества в его прежнем виде идет к концу.
50 
