очень нудно 
53 
Я лениво брела вдоль картин, думая о том, что надо бы отсюда сейчас уехать, а завтра прийти еще разок. Б случае чего скажу, что обожаю абстрактное искусство и не могу без него ни дня прожить. Вот, например, этот портретик – разве не прелесть? Два носа, полтора рта, челюсти расположены вертикально; пустые круглые глазки – как в ствол пистолета заглядываешь; а что там внизу написано? «Портрет учителя». Нет, пожалуй, не буду я к ним переводиться. А это что за хищник – неужели тоже учитель? Да у них здесь коллективный портрет педсовета. Ужас какой-то. Не может быть у людей таких харь, даже у учителей. Это, наверно, маски. Да, разумеется, маски.
Мне показалось, что я отгадала загадку портретов, и это отчасти примирило меня с ними. Но тут в голову забрела мысль: «А что под масками? Может, нечто такое кошмарное, что его надо прикрывать этими адскими личинами? Нечто такое, на что нельзя смотреть без опасности для жизни?»
Я оторвала взгляд от портретов, из-за которых уже бегали мурашки по коже, и направилась к выходу. Но когда взялась за ручку двери, то она оказалась закрыта. Холодея, я подергала дверь, потом попинала ее. Никто не отозвался – похоже, дверь была заперта снаружи. Должно быть, сторож решил, что уже поздно и здесь никого нет, закрыл меня и ушел домой. Неужели придется сидеть тут до утра?
Я в волнении забегала по актовому залу. Настоящая ловушка – ни окон, ни дверей, кроме единственной запертой. Казалось, что изображенные на портретах учителя пристально смотрят мне в спину сквозь прорези в своих демонических масках. При одной мысли о том, что предстоит провести ночь в компании с этими чудищами, становилось худо. А что если они вздумают выйти из рам и снять свои маски? Если здесь действительно есть мастерская реальности, то возможно и такое…
Чтобы не смотреть на потреты, я отошла от них подальше, приблизилась к абстрактной картине, установленной возле сцены, и начала ее изучать. Уроды, демоны и монстры на сером полотне продолжали сражаться в своей бессмысленной схватке. Я вдруг заметила сбоку табличку с названием. Картина называлась «9/11».
Очередная бессмыслица. Б духе Малевича – «Настроение № 5». Через несколько минут до меня дошло. 11 сентября. Теракты в Нью-Йорке…
Я присмотрелась к драке монстров с возросшим интересом. Картина обрела некое подобие смысла и содержания. Угнетающее впечатление становилось понятным. Это мы, значит, людей так видим… Жертвы взрывов, потерявшие от ужаса человеческий облик, у которых осталось одно желание – хоть по головам других, да вырваться из огненного ада… Звериная борьба за существование… типа, перед лицом смерти все мерзкое и низкое в человеке вылезает наружу… Но почему серый цвет?
Я глядела на картину, пытаясь понять, а картина глядела на меня детскими глазами с взлетающего к небу крыла – единственного существа в этом пространстве, не изуродованного ужасом, злобой, эгоизмом и бессмысленной суетой. Серый мир… Там, наверно, очень тихо, подумала я. Нет – я услышала эту тишину. Мир, где нет ни света, ни тени, ни звука, ни времени. Иной мир.
И тут я внезапно поняла, о чем эта картина. Они все умерли. Все жертвы теракта. Может быть, это случилось секунду назад. Вокруг них бушует пламя, грохочут падающие башни, плавится металл, но они этого уже не видят, не замечают. Они – мертвые – в каком-то подпространстве. Искаженные отзвуки реального мира еще доносятся сюда, но переход совершен, и уже необратимо. Они умерли и даже успели преобразиться в новую, потустороннюю форму, но все еще надеются спастись, суетятся, ищут выход, не замечая, что серый мир поглощает их одного за другим.
На несколько мгновений осознания я выпала из времени. Да – наверно, это был выход. К тому же меня к нему явно подталкивали. Выходить через него мне крайне не хотелось. Но когда я представляла себе, как люди на портретах снимают маски, меня окатывала волна ужаса, и потусторонний мир картины казался приятным и уютным. Я переминалась перед картиной с ноги на ногу, не в силах решиться…
– Ты долго будешь здесь топтаться? – раздался знакомый раздраженный голос. Он прозвучал одновременно в моей голове и с картины. Я подняла глаза и вздрогнула – из-под верхней планки рамы мне подмигивало глазастое крыло. Глаза горели ледяным синим светом. На узнавание мне понадобилось не больше двух секунд.
– Князь Тишины! Ты вернулся!
– Зачем ты сюда пришла, безмозглая?!
– Из-за любви… к абстрактному искусству.
53 
