очень нудно 
69 
Вот он, обрыв.
Прижимаюсь к скалам и осторожно высовываю голову.
Так и есть – внизу стоят моджахеды. Человек двадцать.
Один из них ковыряется около стены – ищет шнур. Нашел. Отходит назад и резко его дергает.
Шнур был привязан к обыкновенному автомобильному колесу, точнее – к покрышке. Стена на этом участке имеет отрицательный уклон, и свободному падению покрышки ничего не препятствует. Так что и веревка разматывается без затруднений. А когда размотается почти вся, сдвигается с места жердь и смещает веревку вдоль склона, так, что она смещается метра на два левее. И вот тут уже можно лезть наверх. Веревка при этом будет играть роль перил, надо только слегка подернуть её нижнюю часть. Простенько и со вкусом.
Вот только наш сержант уже внес в этот нехитрый механизм свои усовершенствования…
Веревка тем временем уже на месте и, прислушиваясь к недалекой стрельбе, наверх уже лезут первые духи. Пора бы…
Повернувшаяся жердь заодно и приводит в действие простейший механизм зажигательной трубки. Даже двух…
И если первая из них попросту пережигает веревку в месте её крепления, то второй…
В скалах глухо бахает, и стена содрогается, сбрасывая на головы стоящих внизу душманов, немаленькое количество булыжников. А если учесть, что падают они с высоты примерно пяти-шестиэтажного дома… Да и вес имеют приличный… В общем – не хотел бы я туда сейчас.
Камни накрывают басмачей, и я вижу, как они падают, сбитые с ног ударами. Наблюдая за ними, пропускаю второй сюрприз – зажигательная трубка пережигает веревку. И все трое первопроходимцев, вопя, катятся вниз. Только один как-то ухитряется зацепиться на стене. Снимаю его одиночным выстрелом.
Под стеной каша, не разобрать кто и где. Живые точно есть, слышно, как они орут. Уж точно не от радости… Непострадавших не видно, но, наверняка они тоже есть. Даю вниз парочку неприцельных очередей – пусть знают, что тут тоже есть засада.
Прислушиваюсь и понимаю, что выстрелы на тропе тоже затихли. Это как понимать?
Осторожно пробираюсь назад и вижу Вершинина – он перезаряжает ленту к пулемету. Ага, значит, наши целы.
Не все…
Володька лежит ничком и около его головы расплывается лужа крови. В левой руке зажата граната для подствольника. Осторожно его переворачиваю – всё. Убит… Забираю его автомат – у меня подствольника нет. Подбираю гранату и из подсумков вытаскиваю ещё одну.
Сбоку выворачивается Шадрин. Совершенно целый, даже и не поцарапанный. Только весь засыпанный пылью.
– Ершов? Как там? – кричит он ещё издали, кивая в сторону обрыва.
– Как сковородой по яйцам! Два десятка басмачей, словно тараканов тапком, прихлопнуло.
– Эх! – сокрушенно качает он головой. – Такое зрелище пропустил…
Увидев Кикотя, он осекается.
– Что с ним?
– Амба. Холодный.
– Ах, ты ж… – сержант садиться рядом с его телом. – Эх, Вовка, Вовка… Как же так?
– Да, вот так…
Голованова я нашел около начала тропы. Привалившись к стене, он снаряжал магазин к автомату. Коротко докладываю ему об обрыве.
Он кивает.
– Ещё могут с той стороны полезть?
– Сомневаюсь. Я сверху стрелял, они это видели. Залезть на этот склон под огнём – самоубийство. Они-то думают – там засада сидит.
Рассказываю ему про Кикотя, командир печально вздыхает.
– Сидорчука тоже убило. Мина – прямое попадание в окоп.
Совсем хреново. Теперь нас осталось семь человек.
Со стороны душманов опять замахали белой тряпкой.
– Опять говорить хотят? – прищурился командир. – Тоже неплохо, нам сейчас каждая минута дорога.
По тропинке на этот раз шли двое. Давешний дух и ещё один – в простой одежде. Его лицо пересекала черная повязка, закрывавшая левый глаз.
– Неужто, сам Хафиз пожаловал? – удивляется старший лейтенант. – Ну, что ж – пойдём, поговорим.
Мы оба выходим на тропу. Оружие оставляем у скалы, но вот одну гранату я, всё же, прихватываю с собой.
Обходя побитых басмачей, подходим к парламентерам. А прилично их тут ребята покрошили! Понятно, отчего Хафиз атаку остановил – не ждал таких потерь.
Вот и гости.
Одноглазый стоит чуть справа, к нему и подходит старший лейтенант.
– Ты хотел со мною говорить? – спрашивает он.
– Я хотел тебя увидеть, – спокойно отвечает дух.
– Твое желание исполнилось. Можем расходиться.
69 
