72 
Так, полдела сделано, теперь бы самому ноги унести…
Автомат за спину, хватаю ближайшие бочонки – и вперед! Тут темно и пыльно, так что сразу и не разглядеть – кто там навстречу бежит. А вот белые бочонки видно неплохо. Тут всё просто – спасает наркоту, значит, свой.
Так это или нет, сейчас и проверю. Воевать мне тут уже незачем – с минуты на минуты все сержантское хозяйство рванет так, что мало не будет. Пятьдесят не пятьдесят, а килограммов двадцать тротила, вперемешку с пластитом, он сюда запихал. Пора делать отсюда ноги…
Навстречу мне по коридору кто-то бежит.
Момент истины – будет стрелять или нет?
Не стреляет, пытается отобрать у меня ношу. Ага, сработало! Отпихиваю его локтем и, кашляя, пытаюсь что-то сказать.
Кашель, кстати говоря, вполне естественный – дышать тут уже вообще нечем. И видимость совсем никакая – я только ноги бегущего и вижу. Да и то… Я-то с темноты смотрю, глаза уже привыкли как-никак, а он со света вскочил, еще толком ничего и не видит. А туда же – к наркоте!
Перестав со мною бодаться, дух что-то хрипит и бежит дальше.
Бежал…
Нож у меня острый и работать им учил старшина – а он в этом деле мастер знатный!
Так что теперь мы имеем ещё и халат. Нахлобучиваю на голову трофейную чалму, заодно прихватываю у покойника гранату и пару магазинов. Можно бы и больше, но по коридору уже бегут новые гости. Жадность фраера сгубила! Не хочу сейчас лишний раз подтверждать эту пословицу и, нагрузившись бочонками, топаю к выходу.
Толпа духов пробегает мимо – эк их к наркоте-то тянет!
Вот уже и выход наверх.
Тут по-прежнему хреновая видимость, снаряды продолжают где-то падать и сквозь их разрывы можно расслышать отдельные выстрелы. Интересно… наши ещё держатся где-то?
Отбегаю от дыры в земле метров на пятнадцать – тут уже что-то видно. Бросаю груз и скидываю вонючий, пропотевший халат.
Ну, вот теперь и повою…
Земля резко бьёт меня в ноги, и чья-то громадная ладонь со всей дури лупит по ушам…
Жуткая вонища ударяет мне в нос, и я инстинктивно отворачиваю голову в сторону.
– Э! Хорош там!
Правой рукой пытаюсь отпихнуть в сторону этого садиста.
Зрение понемногу фокусируется и видно, что около меня стоит невысокий мужик в нашей форме. Свои?
Откуда-то сбоку выворачивается Голованов. Голова у него перебинтована, и левая рука висит не перевязи.
– Очнулся? – спрашивает он. – Ходить-то можешь?
– Попробую…
Земля угрожающе качается под ногами, но кое-как передвигаться я, похоже, могу. Нашариваю на земле автомат.
– Что тут, товарищ старший лейтенант? Духи где?
– Вспомнил! – хмыкает командир. – Да ты тут, почитай, час в беспамятстве валялся! Сачковал, можно сказать!
Как выяснилось, минут через десять после того, как бабахнул склад, над тропой появились вертолеты, сбросившие вниз роту из десантно-штурмового батальона. От таких подарков духам резко поплохело, тем более, что и артнаводчики у десанта были – не чета мне. Так что, совместными усилиями басмачам надавали по шее, и их остатки теперь где-то гоняют по горам.
Нам досталось основательно. Командира дважды ранило. Пулей в руку и ножом порезали голову в рукопашной. Уцелел Вершинин – у него только покорежило пулемет, да легко контузило. Сашка Карпов получил пулю в ногу. И только сержант остался абсолютно целым, хотя всю форму на нем словно собаки рвали. Но, ни одной раны у него не было. А вот всем остальным не повезло…
Кстати, мой собеседник-артиллерист оказался командиром артполка! Когда восстановили связь, он первым делом поинтересовался моей судьбой. Узнав, что я жив, велел передавать привет и пригласил нас всех в гости.
– Когда рванул склад, – рассказал мне командир, – духи словно оцепенели на мгновение. Даже стрелять перестали. Потом все бросились к месту взрыва. Что уж они тут найти хотели – бог весть! Но мы такой подарок упустить просто не могли и отошли на новые позиции. Так что, когда они вернулись, нас на прежнем месте уже не было. А потом пришли вертушки…
Так всё и кончилось.
За уничтожение склада командиру чуть было не дали орден. Да не какой-нибудь – Знамя! Потом вдруг вспомнили, что опиум – это ценное лекарственное сырьё. Потом… в общем все закончилось Красной Звездой. Учитывая все обстоятельства происшедшего, это можно было считать не самым плохим результатом. Шадрин получил медаль "За отвагу". Посмертно наградили и Кикотя и Карповым – тоже медалями. А всем остальным ничего не обломилось. Я, кстати говоря, не очень-то и жалел. Через пару месяцев светил дембель, и в мыслях моих уже прикидывались различные варианты будущей жизни.
72 
