80 
Лицо Касимы было так близко от Анука, что он мог бы коснуться его, если бы не огненные прутья.
– Я ведь напоминаю тебе кого-то, верно? Жрицу, которую ты когда-то любил? Я не так уж сильно от нее отличаюсь… Пойдем со мной, и я позволю тебе остаться в своем теле, сколько сам захочешь…
– А мне что делать? – поинтересовался Сахемоти.
– Ступай в море. Утони там сам. Демоны проследят.
Сахемоти усмехнулся и только хотел что-то сказать, как Анук вдруг всхлипнул и закрыл лицо ладонями.
– Я не хочу умирать, – сказал он капризно. – Вам-то хорошо, вы бессмертные боги. Одно тело погибнет, другое подвернется. А у меня, кроме этого тела, ничего нет. А оно красивое… и она тоже говорит… и глаза у нее ласковые…
– Нет, – возразил он себе тем же голосом, но другим тоном. – Разве ты не видишь, что она врет?
– Подумаешь? А вдруг нет? Ты хранишь память о тысячах женщин, а я еще не познал ни одной. И при этом вынужден делить твои воспоминания – думаешь, это легко?
Сахемоти кашлянул.
– Извините, ребята, что прерываю вашу беседу. Хоори, Слепящее Пламя, заставь наконец свое тело заткнуться и протри глаза. Настоящая княгиня не смогла бы произнести мое истинное имя.
– Не верь ему, – прошипела Касима. Ее потрясающие изумрудные глаза все еще пытались зачаровать Анука, но лицо стремительно зарастало коротким сероватым мехом, по бокам прорастали острые уши, а соблазнительная белозубая улыбка превращалась в мелкие острые лисьи клыки…
– А ведь и точно – демон, – задумчиво протянул Анук, и вдргу молниеносно просунул руку между тонкими языками пламени, схватил лже-Касиму за руку и втянул в огненное кольцо.
Шерсть лисицы вспыхнула, как сухой хворост, раздался ужасный, полный боли женский вопль… и через мгновение от демона-лисицы осталась только кучка черного пепла на песке. Анук вытер руку о штаны, гордо взглянул на брата, и вдруг его лицо побелело, а глаза закатились. Сахемоти подхватил его и осторожно усадил его на землю, с тревогой заметив, как потускнели и истончились огненные стены их убежища.
– Одна готова, – слабым голосом сообщил Анук, открывая глаза. – Мне уже лучше… что-то голова закружилась…
– Брат, ты молодец, – серьезно ответил Сахемоти. – Но мы всё равно пропали. И даже не потому, что твоих сил едва хватило на одного демона из семи. Свечи вот-вот догорят, а запасных у нас нет.
– Ага, я тоже собирался обратить ваше внимание на свечи, – донесся голос Везунчика. – Думаю, до утра вам тут без помощи не продержаться. Поспорим?
– Проваливай, – рявкнул Анук.
– Тут и спорить нечего.
Сахемоти обернулся к огненному демону:
– Брат, пора подумать о прорыве к морю. Лучше бы нам разделиться.
– Бросить меня хочешь? А сам – смыться?!
– Да об этом и речи нет! Но, похоже, нет другого выхода…Поодиночке у нас хорошие шансы…
– Ну давайте, поспорим! – не отставал Везунчик. – Если выиграю я, то вы расскажете мне всю правду о вашем ритуальном театре… или театральном ритуале. А если вы, тогда… ну назначьте сами, что хотите.
– Я тебя правильно понял? – спросил вдруг Сахемоти. – Ты решил выступить на нашей стороне?
Анук взглянул наверх с презрением.
– Сиди уж! Чтобы совладать с демонами, нужен сильный колдун, а не подручный плотника.
– Как знать… Ну так что, спорим?
– Ну давай, – согласился Сахемоти. – Поспорим. Если ты убьешь этих демонов, то я рассказываю тебе всю правду о театре. А если нет – тогда ты рассказываешь всю правду о себе.
– Хотя в этом случае ни рассказывать, ни слушать будет, скорее всего, некому, – съязвил Анук.
Наверху послышалось громкое шуршание, посыпались куски коры и мелкие ветки, и, обняв ствол руками и ногами, Везунчик съехал вниз на землю.
– Всё пузо ободрал! – весело сообщил он, отряхиваясь.
У предполагаемого шпиона Небесной Иерархии оказались раскосые светлые глаза, нос уточкой, высокие скулы и лохматые светло-рыжие волосы, напоминающие разворошенное воронье гнездо. Невысокий и тощий, одетый в бедную крестьянскую одежду, он ухмылялся братьям-богам так приветливо, словно они и не собирались отправить его в вывернутом виде в Нижний мир. Он протянул Сахемоти руку, как равный.
– Договорились, Везунчик?
– Что ж, по рукам… хе-хе… Сахемоти.
И Везунчик вышел за круг свечек.
Дальше все происходило стремительно. Демоны были адски быстры, но Везунчик уходил от их бросков и ударов с неуловимой глазом скоростью. Анук, впрочем, потом утверждал, что Везунчик вовсе не уворачивался, а просто стоял на месте. Две черные волчьи тени бросились на него с двух сторон одновременно. Лязгнули зубы, кто-то хрипло взвизгнул, и волки, столкнувшись в воздухе, врезались в огненную стену. Анук, не раздумывая, добил их своей молнией. Не успела еще угаснуть вспышка, а новые кучки пепла – просыпаться на землю, как из темноты взлетела еще одна тень. Ни единый смертный не смог бы опередить бросок пантеры – в отличие от демона. Черный медведь с недовольным ревом сбил ее на лету ударом лапы и набросился на Везунчика сам.
80 
