Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
79 
– Молодец, – бросил Сахемоти, отряхивая погасшие свечки от песка и расставляя их заново.
Анук не ответил – он сидел, опираясь спиной о сосну, и тяжело дышал, прикрыв глаза. Казалось бы, теперь ему и дела нет до сосны, что светилась ровным багровым огнем, как хорошо прогоревший уголь. Языки свечей вытянулись к небу, словно раскаленные струны. Звери-демоны больше не осмеливались к ним прикасаться и бродили, как волки вокруг запертых в загоне овец.
– Я что-то не понял, – донесся сверху голос Везунчика. – Почему их сдерживает твой огонь? Разве они не от того же корня?
– Нет, это другой огонь, – ответил за брата Сахемоти. – Так сказать, из другой преисподней. А ты и в видах адского огня разбираешься, помощник плотника?
– С кем поведешься…
Полыхнула вспышка, отвратительно запахло паленой шерстью. Из темноты донесся удаляющийся обиженный рев. Анук опустил руку и посмотрел на Сахемоти. В его глазах плескалось пламя.
– Попытались прорваться, дурачье, – объяснил он. – Ах, старший брат, как же я давно мечтал устроить что-нибудь подобное! Если бы ты знал, как мне этого не хватало! Знаешь, мне снились сны, когда я сидел в клетке… Небо – надмирная тьма. Со всех сторон – только бездна. Звезды как огромные сгустки огня. Вспышки, сполохи, беззвучные взрывы… Так красиво и так страшно… Я был как пьяный и веселился как дитя. Одним взглядом я выжигал целые миры…
– Не трать силы впустую, – сказал Сахемоти. – В этом теле каждое твое обращение к источнику огня отнимает десять лет жизни.
Анук мрачно покосился на него.
– Знаю. Но что делать, ведь ты мне не помогаешь. Все твои силы ушли на эту показуху с сосной…
– Не все. – Сахемоти указал в ту сторону, где шумел прибой. – Вот он, мой источник. Мне бы только добраться до воды…
Анук задумался.
– Прорыв-то сделать можно. А дальше что? Ты уйдешь в море, а я куда денусь?
– Поэтому я и попросил тебя приберечь силы. Нам надо продержаться здесь до утра. Ни один демон, будь он хоть трижды имперский, не способен вынести свет восходящего солнца…
Свечение сосны стало таким ярким, что можно было рассмотреть мельчайший узор на ее прозрачно-пылающей коре. Теперь было видно, как на опушке вылизывает обожженный бок пантера, как на краю сцены, словно резное украшение, застыл столбиком изящный черный зверек – не то ласка, не то куница.
«Всё не так плохо, – подумал Сахемоти. – Внезапное нападение не удалось. До утра продержимся. И все-таки – откуда здесь взялись эти демоны? Вернее – кто нас выдал?»
– Добрый вечер, мастер Терновая Звезда! – раздался знакомый голосок.
На сцене стояла княгиня Касима в своем любимом костюме для верховой езды. В свете сосны оно переливалось всеми оттенками красного, от бледно-розового до черно-багрового. Княгиня была одна, без свиты. Губы кривились в ехидной усмешке.
– С твоего позволения, я отброшу сценический псевдоним и буду звать тебя просто Сахемоти.
Княгиня легко соскочила с настила на песок.
– Оборотень-вани и огненный демон! Низвергнутые боги, которые все никак не могут успокоиться. Надеялись одурачить меня? – в голосе Касимы зазвучал гнев. – Думали, я так наивна, что не смогу отличить театральное представление от противозаконного магического ритуала? Ловко вы устроились – на моей земле, да еще и за мой счет!
– Это ты нас выдала? – выпалил Анук. – Продажная имперская шлюха!
Княгиня картинно раскланялась.
– Зато, в отличие от вас, не изменница. Дом Касима всегда был лоялен императору.
– Хватит обмениваться любезностями. Чего ты хочешь… княгиня? – спросил Сахемоти.
– Я предлагаю вам прекратить сопротивление. Вы же сами понимаете, что обречены. Ваша затея потерпела полный крах…
– На каких условиях?
– Ваши тела будут уничтожены. Ты, Сахемоти, вернешься в море и станешь рыбой, как раньше. Огненного демона мы заберем с собой. Если же станете упрямиться, то вас прикончат прямо здесь… полностью и навсегда. Но…
Княгиня приблизилась почти вплотную к горящим струнам. Ее знаменитые зеленые глаза, не мигая, смотрели на огненного демона.
– … возможен и другой вариант.
Анук отшатнулся, растерянно хлопая глазами.
– Ты о чем? – пробормотал он.
– Мальчик, ты понравился мне с самого начала. С той ночи, когда вы с монахом принесли рукописи в мой летний дворец. Придворные дамы наперебой пытались привлечь твое внимание, но я-то видела, что ты смотрел только на меня…
79 
