43 
— Совсем здешний хозяин за домом не следит, — заметил он.
— Однако лучины нащипать не поленился, — отозвался Калли. — Ишь, сколько запас! Темноты боится, что ли? Хотя, с такими соседями, и я бы всю ночь с огнем сидел…
А когда-то ведь было доброе жилище, подумал Вяйно, оглядывая крепкие стены. Кто-то сильный здесь жил, знающий и очень осторожный. Ворота были зачарованы так, что ни одному хийси не прорваться. Остатки чар все еще держались, уберегая хозяина от здешних неупокоенных мертвецов. Но что заставило его поселиться в подобном месте?
Взгляд старика остановился на пыльной полке в красном углу, где одиноко стоял маленький черный идол. Он показался колдуну весьма любопытным. Идол был вырезан из соснового корня и изображал некое злобное существо с торчащими во все стороны волосами и раззявленным хищным клювом. «Это кто такой?» — подумал Вяйно, протягивая к идолу руку. Мысленно он перебрал наиболее распространенных лесных и речных богов, но такого уродца не припомнил.
— Руки прочь, ворюга! — раздался надтреснутый голос у него за спиной.
Вяйно резко развернулся. Из-за печки, свирепо скалясь остатками зубов, выглядывал косматый, вонючий дед, похожий на побитого молью лешего. В руках у него поблескивал ухват.
— А ну катись отсюда, бродяга, не то порчу наведу! Глаза лопнут, брюхо раздует!
— Не надорвешься? — нахально спросил Калли, разглядывая деда в упор.
— Ах ты тля, чтоб тебя всего перекорежило! — Дед шатнулся вперед, замахиваясь ухватом. Калли ловко выдернул ухват у него из рук и толкнул его на лавку.
— Посиди-ка, остынь! Косматый дед затряс бородой и попытался отобрать у Калли ухват, не смог — и заплакал от злости. Вяйно вмиг оказался рядом.
— А ну дай сюда, — он забрал у Калли ухват, аккуратно поставил к стенке и сурово обратился к старику:
— С каких это пор гостей встречают, бросаясь на них из-за печки?
— Я никого в гости не звал, — огрызнулся дед. — Особенно после заката.
Калли хохотнул.
— Думаешь, мертвецы пришли по твою душу, ласковый хозяин?
— Умолкни, парень, — гневно осадил его Вяйнемейнен. — Сядь в угол и не мешай.
Колдун сел на лавку напротив старика и внимательно вгляделся в его лицо.
— Сдается мне, почтенный, я тебя уже встречал? Может такое быть?
— Отчего ж не может? — сварливо отозвался старик. — Кто на севере не знает великого чародея, единственного защитника земли карьяльской?
— А я-то, невежа, полагал, что защитника карьяльской земли зовут Вяйнемейнен! — подал голос Калли.
Дед злобно зафыркал.
— Этот твой Вяйнемейнен, чтоб ему на том свете у барсуков роды принимать, мне и в подметки не годится! Тоже мне, о ком вспомнил! Да он меня однажды чуть не сглазил!
— Когда это? — с любопытством перебил его Вяйно.
— А лет, может, так семьдесят назад, сидел я на льду Нево и резал могучую руну «Водяной Нежити Пугало Великое» для своей личной надобности, тут он и подходит, вековечный старый хрыч. Встал у меня за спиной, смотрел-смотрел, а потом говорит: «Если ты вырежешь здесь еще одну черточку, то провалишься прямо в черные воды Маналы». И что ты думаешь — накаркал!
Вяйно широко улыбнулся.
— Как же ты удрал от Маны, Тиира? Старикашка вздрогнул и съежился.
— Так вы знакомы? — удивленно спросил Калли.
— Были, — ответил Вяйно, пересаживаясь ближе к столу. — Лет сто назад.
На столешнице, усыпанной заплесневелыми корками и яичной скорлупой, Вяйно обнаружил и небольшой бочонок с пивом. Пиво было слабое, выдохшееся, но, как ни странно, еще не прокисло. Отыскав более или менее чистую кружку, Вяйно плеснул туда пива и протянул старику.
— Выпьем за встречу, — сказал он. — Тиира, прославленный некогда райден из Заельников. Как же я тебя сразу не признал? Впрочем, это как раз неудивительно…
Тиира взял кружку и с подозрением глянул на Вяйно.
— Я-то райден, — согласился он. — А вот ты кто, человече?
Вяйно молча посмотрел на бывшего чародея-охотника. Не может быть, чтобы тот не узнавал его, но, очевидно, так оно и было. Сам Вяйно распознал бы райдена, равно как и любого другого из своих прежних собратьев, даже если бы совершенно ослеп и оглох. То, что он сразу не узнал Тииру, объяснялось тем, что старик, похоже, колдовские способности утратил.
— Когда-то и меня звали райденом, — сказал Вяйно. — Не вспомнил?
— Нет, — глядя на него мутным взглядом, ответил Тиира. — Из чьей ты ватажки? Из моей?
43 
