очень нудно 
55 
— Я — новый член их… клуба. Они тайные сторонники Наполеона, Рейна, и мне было необходимо, чтобы эти люди приняли меня за своего.
— Но зачем?
— Я что-то вроде шпиона, но не в пользу ее величества. Меня не интересуют ни Наполеон, ни королева. Это… это сугубо частное предприятие, и никого, кроме меня, не касается.
— Однако граф де ла Валль в нем замешан?
— Граф продает французам украденные у моей семьи товары. Я приехал в Неаполь, чтобы доказать это, а также разоблачить его поставщика. Тайна будет раскрыта через несколько дней, Рейна, и прошу тебя подождать. Вряд ли граф или его сообщники снова попытаются причинить тебе зло, но обещай мне, пока не минует опасность, не оставаться в одиночестве.
Про себя он поклялся, что велит своим людям наблюдать за виллой виконта.
— Вы отдаете мне приказы, но ничего не хотите объяснить.
Адам грустно улыбнулся и опустил глаза.
— Рейна, верь мне.
— Ну что же, и у меня есть для вас приказ, маркиз. Мой отец не должен узнать об этой ночи. Никогда.
Адам нерешительно поморщился, словно не понимая, что, если лорд Линдхерст когда-нибудь проведает о случившемся, они больше не увидят друг друга.
— Обещайте, — настаивала она.
— Хорошо. Возможно, лучше пока его не… расстраивать.
— Пожалуйста, снимите панталоны, маркиз. Адам ошеломленно уставился на нее, но тут же усмехнулся:
— Мой камердинер перевяжет рану, хотя я предпочел бы ваше нежное прикосновение. Ну вот, опять вы краснеете. Простите меня.
— Вы видели меня обнаженной, — неожиданно выпалила она.
— Я не смотрел на тебя глазами возлюбленного. Но ты, малышка… едва не сожгла меня взглядом.
— Вечно вы надо мной издеваетесь, — пожаловалась Рейна. — А когда вы станете моим любовником?
Вопрос, так внезапно, против воли, сорвавшийся с губ, потряс девушку. Она испуганно смолкла, прикрыв рот рукой.
— Когда ты станешь моей женой, — спокойно ответил Адам.
На глазах у девушки снова выступили слезы. Ах, эта дурацкая мужская самоуверенность! Ей хотелось завопить, выкрикнуть, что отец никогда не допустит этого брака.
— Вы не знаете моего отца, — только и сумела она выговорить.
— Посмотрим, — ответил Адам.
В голове Рейны вихрем пронеслись события сегодняшнего вечера.
— В жизни не была так напугана, — прошептала она.
— И я тоже.
— Но вы казались совершенно хладнокровным.
— Я был слишком занят тем, как добыть немного крови, — нежно улыбнулся Адам.
— Я и сейчас боюсь, — призналась Рейна, опуская глаза.
— Но больше бренди ты не получишь. Не хочу, чтобы ты проснулась завтра с похмелья.
— Пожалуйста, обними меня, Пьетро.
Адам сознавал, что не должен исполнить ее просьбу. Даже сейчас, после всех ужасов, желание по-прежнему бурлило у него в крови. Он повернул голову.
— Ты была такой храброй сегодня.
— Пьетро…
Боже, как он ненавидит это имя!
— Нет, Рейна, — отрезал Адам, вскакивая и отбегая в другой конец комнаты. — И не смотри на меня так! В конце концов я не каменный!
Если бы я забеременела, Пьетро, отец, позволил бы нам пожениться!
— Спать хочется, — тихо промолвила она.
— Прекрасно, — со вздохом облегчения отозвался Адам. — Сейчас принесу одеяло.
— Да, — кивнула девушка, не глядя на него, — это было бы чудесно.
Вернувшись, Адам увидел, что Рейна задумчиво смотрит в камин. Заслышав его шаги, она обернулась.
— Я больше не чувствую себя невинной. Мои бедра измазаны твоей кровью.
— Хочешь принять ванну перед сном? — осторожно осведомился Адам, разворачивая одеяло.
— Нет.
Рейна внезапно вздрогнула; глаза словно заволокло пеленой.
— Они все глазели на меня! Мне хотелось умереть.
— Когда увидишь их при дворе, притворись совершенно равнодушной и делай вид, будто ничего не произошло. Тебе не следует их бояться, но, повторяю, дай слово, что постараешься нигде не бывать одна.
— Обещаю.
Адам укутал ее одеялом и погладил по щеке.
— Граф прав в одном, дорогая. У тебя несгибаемый характер. Ты проткнешь меня шпагой, если я когда-нибудь посмотрю на другую?
— Да, — не колеблясь, ответила Рейна.
— Ты так похожа на мою мать, — улыбнулся Адам, и, прежде чем девушка успела спросить что-то, поспешно велел: — Засыпай. Я разбужу тебя, когда нужно будет уходить.
Глава 13
Арабеллу трясло от неудержимой ярости. И презрения. Презрения к себе. Она прекрасно проводила время в Неаполе, танцевала с галантными итальянскими аристократами, посещала все королевские балы и приемы, воображала, что именно она пробудила в Адаме любовь к своей лучшей подруге, но, к сожалению, относилась к тайне как к пустяковой шараде, которую брат, конечно, сумеет решить без труда. Теперь же все изменилось.
55 
