очень нудно 
57 
— Кажется, леди Идеи успела перечислить все самые скандальные придворные сплетни, мадам?
— Дорогая, — вздохнула леди Делфорд, — вы просто не представляете, на что способна эта женщина и ее неутомимый язык!
— Вероятно, — вмешался лорд Делфорд, — нам с вами выпали на долю одинаковые пытки, любовь моя. Вчера мне пришлось вытерпеть строго конфиденциальную беседу с королевой. Эта женщина поистине одержима ненавистью, особенно сейчас, когда Наполеон требует отставки Актона. Она рвала и метала, так что я едва удержался от того, чтобы не засунуть ей кляп!
— Наполеон, не терпит Актона из-за его проанглийских настроений, сэр? — спросила Арабелла.
— Да, — кивнул виконт. — Правда, его отставка ничего не решает! Господи, порой мне хочется, чтобы Везувий вновь проснулся и затопил лавой весь этот проклятый город. Тогда мы вернулись бы наконец домой, а их королевские величества могли бы отречься от престола и удалиться на покой в Сицилию.
— Сомневаюсь, чтобы лаццарони одобрили твои планы, отец, — сухо заметила Рейна.
Эдвард Линдхерст ответил дочери любящей улыбкой.
— Верно, дорогая. Уму непостижимо, почему чернь так обожает Фердинанда.
— А по-моему, все вполне естественно, — засмеялась Арабелла, — особенно когда он одевается, как они, продает рядом с ними рыбу на рынке и при этом, как я слышала, употребляет весьма красочные выражения.
— Возможно, — равнодушно согласился виконт. — Рейна, дорогая, что ты делала сегодня?
Девушка вздрогнула, но тут же ослепительно улыбнулась.
— Ничего особенного. Играла на пианино, учила итальянский. Мария, моя горничная, считает меня настоящей уроженкой этих мест.
Лорд Делфорд, твердо уверенный, что единственным достойным изучения языком является английский, благосклонно кивнул.
— Слава Богу, сегодня можно спокойно отдохнуть дома, — произнесла леди Делфорд, ни к кому в особенности не обращаясь. — Хорошо, что нынче нет очередного приема.
— Ты права, матушка, — пробормотала Рейна. — Я так устала, и не могу дождаться, пока лягу в постель.
— Как ты себя чувствуешь? — встревожилась мать.
— Немного голова болит, — солгала Рейна, рассеянно прислушиваясь к отцу, который пересказывал письмо старшего брата.
— Томас надеется, — объяснил он, — что вернется к осени в Англию. И не один. Привезет с собой лорда Линтона, джентльмена, который, как он уверяет, безупречен во всех отношениях. Томас пишет, что он не только прекрасный солдат…
— Но беспечно и счастливо живет на десять тысяч фунтов в год?
— Да, он, конечно, не нищий! И, очевидно, с нетерпением ожидает знакомства с тобой, дорогая. Лорд Линтон — внук Эглтона, джентльмена крайне рассудительного, спокойного и разумного, которым я неизменно восхищаюсь.
Головная боль Рейны, по-видимому, усиливалась с каждой минутой. Однако, заметив, что отец поглядывает на нее с легким недоумением, девушка растянула губы в улыбке.
— Судя по твоим словам, папа, он — идеал и образец всех добродетелей.
— С удовольствием встречусь с Томасом, — весело вставила Арабелла, отвлекая внимание виконта от подруги. — Мне необходимо убедить его, что флотская служба, особенно под командованием лорда Нельсона, куда более волнующее занятие, нежели армейские будни.
Лорд Делфорд из вежливости попытался выдавить улыбку. Пока Арабелла говорила что-то его жене, он пристально смотрел на копну медово-золотистых волос, унаследованных от матери, но стоило ей обернуться, как темные отцовские глаза сверкнули дьявольским лукавством. Резко поднявшись, он бросил жене:
— Извини, любовь моя, но мне еще нужно просмотреть кое-какие документы.
Арабелла Уэллз — истинное наказание! Необычайно надменна и самоуверенна, что совершенно недопустимо для девушки ее возраста. Какое счастье, что она не его дочь, и к тому же вскоре уедет обратно в Геную! И она дурно влияет на Рейну! Если бы не она, дочь никогда не осмелилась бы перечить ему за обедом!
Мысли лорда Делфорда тотчас обратились к этому чернобородому щенку, Адаму Уэллзу. Но, слава Богу, Рейну он, кажется, больше не интересует; по крайней мере последнее время она совсем о нем не упоминает.
Виконт вздохнул. Как бы ему хотелось уехать из Неаполя и забыть обо всех этих болтливых ничтожествах — итальяшках!
Адам не слишком нежно схватил ее за руку и повел сквозь тускло освещенный холл в гостиную, где, ни слова не говоря, сразу же подошел к высоким окнам и опустил гардины. Только потом он медленно обернулся, стараясь не выплеснуть закипающую ярость.
57 
