19 
— Грузчиком поработать?
— У нас дел много. Можно и грузчиком. Хотя, как я посмотрю, вам другие инструменты привычнее. На охоту собрались?
— И так можно сказать.
— Ну, таких зверей у нас тут пока не наблюдалось. Форма на вас интересная, откуда вы?
— Форма немецкая, у нас в отряде в ней старшие офицеры ходят.
— И что же это за отряд такой?
Я повернул руку, чтобы говоривший мог прочитать нашивку на рукаве.
— «АТЦ РА»?
— Антитеррористический центр Республики Абхазия.
— О как! Вас не Александром, случаем, зовут?
— Случаем, именно так и зовут. А вы откуда знаете?
— Да так… Совпадений много. На форуме у вас похожее фото было. Опять же — Абхазия… Только вот лицо у вас моложе стало, лет этак на тридцать. Дядя Саша, если не ошибаюсь?
— Не ошибаетесь. Форум? Какой?
— ВВВ.
— Во как? — Тут я неслабо удивился. Бывает же такое в жизни!
НикТо
Недолгую процедуру знакомства прервал негромкий рык собаки, Гарма, как представил ее хозяин. Пес напрягся и смотрел в сторону моря. Все разом обернулись туда же.
Неподалеку от них на берег выбирался из воды человек в плотно облегающем тело гидрокостюме, за которым уходила в воду промокшая веревка. Заметив их интерес, парень помахал рукой и крикнул, что он свой, русский и чтобы ему помогли. Подбежавшие к выходящему из воды Ихтиандру Николай и парень в солдатской панаме, назвавшийся Александром, подхватили мокрую веревку и потащили ее вместе с пловцом.
— За нее конец потолще закреплен. Вытянем, а потом у нас и дорога на шхуну будет. Меня Сергеем зовут. Но можно и по прозвищу, Клим.
— Николай.
— Саня.
Тем временем к ним присоединился и хозяин собаки, успевший по дороге дать ей команду охранять.
Спустя некоторое время Клим, пошабашив, сказал, что вроде как все вытянули.
— Ну, теперь жить можно. Вопрос только, где и как?
— Точнее — когда, ребята. Мы ж попали, и теперь мы попаданцы.
— Оба-на! Это как мы на форуме обсуждали…
— Постой, постой, Серег! На каком форуме?!
— Ну «В вихре времен»! Там…
Продолжить Клим не успел, прерванный дружным ревом:
— Что?!
Задумчиво глядя на очередную приближающуюся фигуру в камуфляже, я спросил:
— Интересно, а здесь все полторы тысячи человек с нашего форума соберутся или как? Что ж мы есть-то будем? Шхуна у нас маленькая и грузовая, а не круизный лайнер с рестораном…
Клим в ответ на это сказал:
— Да и еды там особо нет. И времени у нас, кстати, тоже немного.
В ответ на вопросительные взгляды окружающих он пояснил:
— Еще день-другой, и ее размолотит о камни. И нам ничего не достанется.
— Тогда чего стоим? Трясти надо! Давайте поплывем и перетащим все, что можно.
Но Клим тут же остудил трудовой энтузиазм, сказав, что шлюпки там нет, а по дну много не утащишь, а дядя Саша добавил, что нельзя оставлять лагерь — он обвел рукой скопище беспорядочно сваленных вокруг пластикового столика вещей — без присмотра и охраны.
— Клим, сколько у нас времени до того, как ее о камни разобьет?
— Не знаю точно, но чем быстрее мы ее с камней снимем и разгрузим, тем лучше будет. А работы там немало найдется для этого.
Старый Империалист
Вырвав и отбросив назойливое растение, я приподнялся на руках и огляделся. Передо мной раскинулась степь. Ох, раскудрить твою в коромысло! Куда же меня закинуло за грехи мои человеческие? На ад вроде не похоже, а в рай — не по чину. Стоп! А с чего это я такой сильный, и ПШ подозрительно свободное в области трудовых накоплений. Неожиданно легко вскочив на ноги, я принялся инспектировать самого себя. Эй, где мои тридцать лет? Впрочем, я слишком оптимистичен. Этому телу приблизительно лет двадцать пять, не старше. Впрочем, возраст — это не срочно. А срочно нужно собрать вещички и определиться со своим местом в этом мире. Подтянув ремень, я прихватил рюкзак, подумал, и расстегнул застежку на кобуре. А куда идти? Солнце стояло почти в зените. Пытаясь вспомнить что-нибудь об ориентировании на местности, я уже не обращал внимания ни на что, механически передвигая ноги, и даже незнакомый запах не насторожил меня. Вероятно, тело решило позаботиться о себе само, так что я вовремя остановился на самом краю обрыва. Вот это да! Море, настоящее море! И даже корабль какой-то. Странно, парусник. И что-то с ним неладно, по-моему. Ой, а это что за чудо? Белый пластиковый столик, криво стоящий на песке, выглядел здесь абсолютно неуместно. А вот мужчина, сидевший за ним, был явно свой. Какая-то забытая еще с каменного века система распознавания четко идентифицировала — «свой». Тем более, прозвучавшая русская речь подтвердила выводы. Ну что же, будем спускаться к людям, к морю, к жизни.
19 
